Когда правительство Азербайджана не смогло позаботиться о мирных жителях, остававшихся у фронта во время войны в Нагорном Карабахе, на помощь пришли добровольцы. Их, иногда подпольная, работа продолжалась, несмотря на опасность, травмы и личные трагедии.

Когда началась война, жительница Барды и профессиональный миротворец Ульвия Бабасой впала в глубокую депрессию. Она рассказала OC Media, что начала работать волонтёром, потому что хотела чувствовать себя полезной.

Сначала она работала лишь время от времени; вместе с группой друзей она доставляла медицинскую помощь в клиники, а основные предметы снабжения, такие как еда и одеяла — солдатам, с которыми они общались. Но по мере того, как война продолжалась, объём её работы начал меняться. Поток перемещённых лиц хлынул в Барду, спасаясь от обстрелов в Агдамском и Тертерском районах, расположенных намного ближе к фронту.

 

«Все школы, детские сады, некоторые кафе и банкетные залы, а также грузовики по обочинам дороги были заполнены людьми», — вспоминает она.

Там, где власти не могли защитить или обеспечить своих граждан кровом и средствами первой необходимости, вмешивались добровольцы — часто рискуя жизнью и здоровьем. Добровольческие инициативы заполняли разрыв между властями и гуманитарными агентствами, стараясь гарантировать поддержку как можно большему количеству людей.

Правительство Азербайджана заявило, что  во время войны около 40 тысяч азербайджанцев были временно перемещены, и там, где о них не могло позаботиться правительство, за дело принимались добровольцы — такие как Ульвия.

Ближе к фронту

В селе Беновшелер, всего в пяти километрах от фронта в Агдамском районе, Мая Гулиева превратила свой дом в склад с гуманитарной помощью и припасами. Из-за непосредственной близости к месту боевых действий Майя и её мать были единственными женщинами, оставшимися в почти пустой деревне.

Мая не только распределяла помощь, поступающую к ней в виде пожертвований, но и готовила горячие обеды. Она рассказала OC Media, что сама была перемещена во время первой войны в Нагорном Карабахе, и что как «женщина, которая не понаслышке знает о тяготах войны», она не могла себя заставить покинуть односельчан.

Из-за постоянных обстрелов близлежащие заправочные станции, продуктовые и другие магазины закрылись. Оставшиеся немногочисленные жители деревни, а также солдаты, размещённые поблизости, приходили к Мае за носками, одеялами, дождевыми сапогами, лекарствами, едой, бензином и другими предметами первой необходимости.

По её словам, помощь, которую она оказывала, не должна была проходить тот же «сложный и длительный» бюрократический процесс, в котором терялась помощь со стороны властей. Например, солдатам для получения помощи пришлось бы представлять официальную документы в муниципальные органы. Эти документы, c указанием количества и цели помощи, затем рассматривали, и только после этого — в случае утверждения — доставляли необходимое.

Многие запросы, по словам Маи, отклонялись.

19 октября снаряд попал в дом Маи, когда она и её мать находились внутри. Осколок попал в руку матери, а также пробил ей ногу — несмотря на эти травмы, женщины продолжали свою работу.

Готов только к бою

Санубар Гейдарова, работающая над оценкой и обеспечением потребностей мирных жителей, живущих в убежищах в Геранбое и Барде, рассказала OC Media, что правительство, возможно, было очень хорошо подготовлено к войне, но не было подготовлено к заботе о гражданах за линией фронта.

«Может быть, государство считало, что они будут продвигаться очень быстро и эти области не так сильно пострадают. Но во время войны я злилась и думала, что никому нет дела до людей», — сказала она OC Media.

Она описывала ситуации, когда во время обстрела не работали системы оповещения. Недостаточно было врачей и медицинских специалистов, а также остро не хватало места для перемещённых лиц — некоторые семьи, которые  переселили в школы, были вынуждены спать на партах.

У многих не было доступа к душу, ванной и основным средствам личной гигиены.

«Вот и всё. Ни врачей, ни сирен перед обстрелом, ни достаточно места в подвалах, которые были слишком влажными, чтобы оставаться там надолго», — сказала Санубар. «Если к войне готовились, а школы освободили, чтобы превратить их в убежища, почему в течение нескольких недель не было условий, чтобы умыться?»

По словам Санубар, у перемещённого населения были трудности и с получением жизненно важных лекарств. Формально они должны были получать медикаменты через органы местной администрации, которые зачастую было невозможно найти, поскольку сами местные органы были эвакуированы во время войны.

Отсутствие ухода за сельскохозяйственными животными также косвенно привело к гибели людей. Санубар вспоминает ряд случаев, когда люди покидали свои убежища, чтобы накормить своих животных, но погибали при возобновлении обстрелов. «На мой взгляд, людям должны были быть предоставлены транспортные средства для вывоза вещей и животных из зоны конфликта», — сказала она.

Немногие международные организации помогали в гуманитарной деятельности, за исключением Красного Креста (МККК). Но, по словам Санубар, она считает, что даже МККК не был готов к разрушениям таких масштабов.

Однако, когда группа Санубар, состоящая всего из шести бакинцев, обратилась к правительству с просьбой разрешить им заниматься волонтёрской работой в регионе, они получили отказ. Несмотря на это, Санубар и её коллеги продолжили свою работу.

Им приходилось работать в режиме относительной секретности, строго избегая контактов с представителями государства. Власти не знали о деятельности добровольцев в регионе, так как последние имели дело напрямую с местными жителями.

После войны

После подписания трёхстороннего соглашения о прекращении боевых действий Ульвия Бабасой и её группа добровольцев продолжали оказывать помощь демобилизованным солдатам, а также семьям, живущим на линии фронта. Санубар и Мая, ни секунды не колебаясь,  также продолжили свою работу.

«Они не просят нас ни о чём, кроме внимания. Они не хотят оставаться в одиночестве и оказаться забытыми», — сказала Ульвия.

Несмотря на то, что женщины находили силы, время и смелость, чтобы помочь другим — иногда даже нарушая закон, когда это было необходимо, — эти добровольцы также пережили личные трагедии.

Сын Маи Халид, поселившийся в Барде со своей женой и 10-месячным ребёнком, вызвался добровольцем 28 октября, на следующий день после удара кассетных боеприпасов по городу, в результате которого погиб 21 мирный житель. Это был удар, унёсший наибольшее число жизней мирных жителей во время этой войны. Сам Халид скончался 4 ноября, за  шесть дней до объявления мира.

Ульвия потеряла во время войны близкого друга; она говорит, что до сих пор не пришла в себя, и тот факт, что Азербайджан выиграл войну, не заглушает боль.

«Карабах очень важен для меня — мы должны туда вернуться, но я не хотела войны», — сказала она. «На войне нет победителя».

__________________________________________________________________

Для удобства читателей, редакция предпочитает не использовать такие термины как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании институтов или политических позиций в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.

Мы в соцсетях: ВКонтакте, Телеграм, Одноклассники, Instagram, Facebook. Подпишитесь и читайте подробные новости с Кавказа!