После недавних убийств женщин их настоящими и бывшими мужьями женщины в Азербайджане все чаще стали требовать перемен. Но одного законодательства недостаточно; чтобы справиться с проблемой домашнего насилия, необходимо разобраться с ее корнем — социальными нормами, лежащими в основе этого насилия.

7 октября муж Лейлы Абдуллаевой, матери троих детей, нанес ей двадцать ножевых ранений возле одной из центральных станции Баку.

На следующий день Натаван Мустафаева, мать-одиночка четверых детей, по дороге на работу подверглась нападению со стороны своего бывшего мужа. Нанеся удар жертве сзади, преступник попытался перерезать ей горло.

На следующий день заголовки новостей сообщили о еще двух жертвах: Айнура Абдуллаева скончалась в больнице после избиения со стороны мужа, а Джавахир Акбарова умерла в результате сильного удара по голове (изначально сообщалось, что жертва была зарезана).

Только за первую неделю октября было зарегистрировано 12 случаев, когда женщины подверглись различным формам насилия, четыре из которых закончились смертельным исходом.

Однако это лишь те истории, о которых сообщают; сотни случаев остаются незамеченными, потому что в Азербайджане насилие в отношении женщин остается глубоко укоренившейся социальной нормой, которую нельзя «выносить» из семьи.

Ряд правовых мер, принятых за эти годы, не смогли облегчить проблему, потому что им не удалось устранить источник проблемы — отношение к женщинам и насилие, являющиеся частью самого азербайджанского общества.

«Не мирись с этим, выходи на марш с нами»

В ответ на растущее число новостей о случаях домашнего насилия, 20 октября группа женщин вышла на уличную демонстрацию, чтобы сказать «нет» всем формам насилия и призвать власти наконец подписать Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, также известную, как Стамбульская конвенция.

Марш женщин на центральной улице Низами в Баку 20 октября. Фото: Вели Шукуров.

В мае председатель Государственного комитета по делам семьи, женщин и детей Хиджран Гусейнова заявила, что Азербайджан скоро присоединится к конвенции, но не уточнила точных сроков.

Акция протеста 20 октября стала вторым женским маршем в Азербайджане в этом году. Это событие важно, потому что оно сигнализирует о появлении движения, состоящего из прогрессивных азербайджанских женщин, которые готовы и не боятся говорить о традиционных представлениях о женщинах. И, как видно из акций протеста, не страшатся противостоять азербайджанской полиции.

[Читайте на OC Media: В Баку прошел марш против домашнего насилия, несмотря на попытки полиции его разогнать]

Сегодня в области прав женщин, безусловно, наметился переход от онлайн-дискуссий к реальным действиям.

Всего три года назад большинство азербайджанских пользовательниц сети молча наблюдали за популярностью хэштега #яНебоюсьСказать (#IAmNotAfraidToSpeak) в других странах. Кампания была начата украинской активисткой Анастасией Мельниченко для обсуждения случаев сексуального, физического и психологического насилия в отношении женщин.

Даже когда отвергнутый поклонник 17-летней Айтадж Бабаевой нанес ей восемь ножевых ударов в дневное время в Баку, было больше дискуссий среди турецких пользователей сети, чем в самом Азербайджане.

За несколько месяцев до убийства Айтадж Турцию потрясло известие о 20-летней Озгеджан Аслан, которою изнасиловали, а затем жестоко убили.

Согласно тревожной статистике, подготовленной изданием Mikroskop, в период с января по сентябрь 2019 года было зарегистрировано 118 случаев домашнего насилия, 33 из которых закончились смертельным исходом.

По данным Госкомстата Азербайджана, в 2018 году 915 женщин стали жертвами бытового насилия, 42 случая — смертельные.

Трудно сказать, отражают ли эти цифры реальность. Получить точные данные сложно, так как в большинстве случаев женщины не обращаются за помощью. Это происходит не потому, что они в ней не нуждаются, а потому, что это является частью культуры.

В недавнем интервью изданию Mikroskop представитель Государственного комитета по делам семьи, женщин и детей сказал, что комитет получает в среднем от 800 до 850 случаев в год.

По его словам, несмотря на то, что комитет работает над этим вопросом в течение нескольких лет совместно с рядом государственных учреждений, включая Министерство внутренних дел и труда и социальной защиты, им все еще не удалось добиться устойчивых и эффективных результатов.

Однако одним из положительных шагов стала государственная финансовая поддержка местных неправительственных организаций, предоставляющих приюты для жертв, и установление горячих линий. На данный момент эти организации поддерживают десять таких приютов. Единственный государственный приют в стране предназначен для жертв торговли людьми.

Правовые рамки

Первое национальное исследование по проблеме домашнего насилия в отношении женщин было проведено в 2008 году правительством и Фондом Организации Объединенных Наций в области народонаселения. Властям потребовалось три года, чтобы опубликовать его результаты.

Кроме этого, в 2010 году парламент принял закон о домашнем насилии. Однако несмотря на принятие закона, на деле он принес существенные изменения, не говоря уже о нескольких его недостатках.

Закон не устанавливает уголовную ответственность за домашнее насилие; если жертва или родственник или законный представитель жертвы не подадут жалобу, домашнее насилие не считается нарушением закона.

В 2013 году специальный докладчик ООН по вопросам насилия в отношении женщин прибыла с миссией в Азербайджан. В ее докладе были отмечены многие из высказываемых сегодня опасений.

Она пришла к выводу, что насилие в отношении женщин «подкреплено сохранением патриархальных социальных норм, глубоко укоренившимися гендерными стереотипами и заблуждениями, а также обычной практикой, которая наносит вред женщинам».

Два года спустя в своих заключительных замечаниях Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) также выразил обеспокоенность по этому вопросу.

Они сказали, что закон о предотвращении бытового насилия не выполняется должным образом; отсутствует систематический сбор данных о домашнем насилии; нет механизмов поддержки и центров для жертв. Комитет также подверг критике задержку ратификации Азербайджаном Стамбульской конвенции.

Итак, если Стамбульская конвенция находится на обсуждении с 2015 года, почему правительству потребовалось четыре года, чтобы наконец представить пакет предложений в парламент, подробности которого еще не были обнародованы? Это отсутствие заинтересованности, отсутствие воли или отсутствие поддержки?

Учитывая работу Государственного комитета по делам семьи, женщин и детей за прошедшие годы, вполне вероятно можно предположить, что все вышеперечисленное. Глубокие социальные нормы в Азербайджане заложены не только в логике населения, но и законодателей.

Уже в 2009 году, когда было принято законодательство о борьбе с бытовым насилием, некоторые члены парламента отказались смиряться с фактом наличия подобной проблемы в стране. По крайней мере двое депутатов, заявивших об этом, все еще находятся в парламенте; оба старше 70 лет.

Проблема более широкая — сегодня в Азербайджане большинству общества не хватает базового понимания того, что насилие в отношении женщин недопустимо. Если не будут применяться профилактические меры и образовательные механизмы, более агрессивным и систематическим образом, даже подписание Стамбульской конвенции ничего не изменит.

В конце концов, все сводится к готовности усердно работать и изменить мышление. И, похоже. это не то, на что готово правительство Азербайджана.

Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.