12 человек пострадали, в том числе трое полицейских, 9 были задержаны и доставлены в отделение полиции в результате массовой драки в селе Ленинаул Казбековского района Дагестана 25 июня. Бытовая ссора едва не переросла в межэтнический конфликт между дагестанцами и чеченцами. Около 500 ингушей и чеченцев из Грозного выехали в Дагестан. Пока провокаторы в соцсетях подливали масло в огонь, урегулировать конфликт пытались высокопоставленные чиновники из обеих республик.

[Читайте в OC Media: Глава Дагестана пообещал восстановить Ауховский район в условиях растущей напряженности между чеченцами и аварцами]

О том, что сейчас происходит в Казбековском районе, будет ли восстановлен Ауховский район и об истории конфликта OC Media рассказал историк и публицист Майрбек Вачагаев.

Майрбек, у вас есть свои источники в Казбековском районе Дагестана? Вы получаете информацию так сказать из первых рук?

Майрбек Вачагаев: Да. Я слежу за тем, что сейчас происходит в Акташ-аухе — Ленинауле. Мне сбрасывают видео и аудиосообщения.

Какая сейчас там обстановка?

Майрбек Вачагаев: Люди, конечно, еще взбудоражены прошедшими событиями, но жизнь постепенно входит в свою обычную размеренную колею. Как бы некоторые люди со стороны не будоражили местное население, сами сельчане понимают, что предстоит жить вместе и, в случае чего, придется самим нести эту проблему на своих плечах.

Конфликты в Ленинауле между чеченцами и аварцами бывают достаточно часто. Сами местные говорят, что раз в два-три года какая-нибудь бытовая ссора обязательно перерастает в межнациональный конфликт. Давайте начнем с самого начала, с истории. Что это за регион? Откуда корни у этого конфликта?

Майрбек Вачагаев: В XIX веке, в 1859 году, после завоевания Россией Кавказа русская администрация организовала Кумыкский округ на месте нынешних районов — Хасавюртовского, Бабаюртовского, Казбековского. Округ просуществовал лишь несколько лет. В 1869 году округ назвали Хасавюртовским. Он был разделен на участки и входил в Терскую область, то есть административной столицей Хасавюртовского округа был Владикавказ, как и для Грозного, для Кабарды, Балкарии, Карачая и Черкесии.

Дагестан был отдельной административной единицей. Нынешний Дагестан и тот Дагестан, который был на период провозглашения Хасавюртовского округа — это две разные административные территории. Граница Дагестанской области проходила чуть выше Петровска [с 1857 до 1921 название Махачкалы]. То есть, северные территории не были в распоряжении Дагестана, так же как Хасавюртовский округ, который вплотную примыкал к Каспию, и на севере граничил по реке Терек с Кизлярским отделом.

В 1917, как известно, произошла революция. В это время в Хасавюртовском округе проживали кумыки (треть населения), чеченцы (четверть населения), где-то 20% — аварцы, русские составляли всего лишь 4,5%. Было много евреев — почти 2,5%, это большой процент для округа.

После революции, в начале 1921 года, Джемаладину Коркмасову, бывшему в те годы председателем Ревкома ДССР, удалось убедить Москву и включить Хасавюртовский округ в состав Дагестана. Ничего страшного не произошло, потому что страна была одна. От того, что границы округов менялись, мало что менялось. Все эти границы были номинальными. В тот период это было не столь важно.

Но проживающие в Дагестане чеченцы все-таки смогли образовать свой район. И в 1943 году, незадолго до депортации, был сформирован Ауховский район, исключительно вобравший в себя только селения, где абсолютное большинство населения составляли чеченцы.

В 1944 году, когда началась депортация, весь Ауховский район компактно вместе со всеми чеченцами выселили. На земли депортированных были выселены люди с горной части Дагестана.

Было много аварцев, которые заселили Чечню: например, в Шалинском районе, Веденском, Ножай-Юртовском, Чеберлоевский район — все населенные пункты были практически заселены аварцами, андийцами.

В 1956 году депортация отменяется, чеченцам разрешают возвращаться. Что происходит? Происходит то, что аварцам некуда возвращаться, потому что в тех населенных пунктах, где они жили, тоже не разрешалось жить, и многие семьи потеряли свои родовые дома и все прочее. Но и здесь они не могут жить, потому что сюда приехали чеченцы. Чеченцы же не понимали, почему они не могут входить и жить в своих собственных домах. Но, к чести аварцев, андийцев, которые были переселены в Чечню, они все покинули дома чеченцев, возвращая то имущество, что ими было обнаружено при заселении. В отчетах на имя КГБ СССР и ЦК КПСС практически нет конфликтов между приезжающими чеченцами и дагестанцами, живущими в их домах. Передача имущества порой шла в обход желанию властей, которые планировали передачу на годы, люди сами понимали и договаривались об освобождении занятых ими домов и передачи их чеченским хозяевам.

Совершенно иначе ситуация сложилась в Ауховском районе Дагестана, где речь шла о необходимости переселении целого населенного пункта, жителям которого не позволяли заново вернуться в свои дома, оставленными в 1944 году в горах. Договариваться нужно было со всем селом. Советская власть явно не была настроена, чтобы в Дагестане произошел, скажем так, передел района исключительно на основе договоренностей общин, без участия властей, потому что они боялись, что такой передел может стать примером для других районов, хотя в других районах такой острой проблемы на тот период не было. Власти решили, что будет достаточно разрешить чеченцам жить в других районах, и так проблема будет решена. Но чеченцы этот вариант не рассматривали. Все эти десятилетия они добиваются своих прав. Заметьте, что они ничего не просят у других. Они хотят всего лишь возврата их имущества, лишенного их по выдуманным причинам в 1944 году.

И вот мы видим, что на протяжении стольких лет, то есть с 1957 года по сегодняшний день, проблема не разрешена. Многие из тех, кто вернулся в те годы, уже умерли, кто-то доживает свой век, но им так и не позволили заселиться в свои собственные дома.

[Читайте в OC Media: Безграничной скорби вайнахов исполнилось 73 года]

Вопрос восстановления Ауховского района обсуждается с 1991 года. Насколько я знаю, даже уже есть план, чертеж с границами. В чем загвоздка? Почему до сих пор тянут с восстановлением?

Майрбек Вачагаев: На самом деле причин несколько. В Ауховский район входили все села, которые сейчас находятся на территории Новолакского района и плюс два населенных пункта Казбековского района: это села Ленинаул (чеченцы называют это село Акташ-Аух, основанное чеченским тейпом Пхарчхой), Калининаул (на чеченском Юрт-Аух, основанное чеченским тейпом Аккхи). Но дело в том, что села Ленинаул и Калининаул составляют значительную часть всего Ауховского района, чуть ли не треть всего района. То есть, это очень большие земли. Эти села и еще село Кишень-Аух дали историческое название этой местности — Аух. Дагестанские власти говорят: «На первом этапе давайте обойдемся без этих двух сел». Это и есть причина, по которой Ауховский район до сих пор не восстановлен. В этом случае получается, треть всего Ауховского района будет обделена: две трети населения восстановят свои права, а одна треть останется нереализованной. Потому конфликт продолжается до сих пор.

Может быть, проблема в том, что есть какой-то страх, что с восстановлением Ауховского района его жители захотят объединиться с Чечней?

Майрбек Вачагаев: По российскому законодательству, это не так легко сделать. На это должно быть абсолютное согласие обоих субъектов России. То есть, если Дагестан говорит «нет», никакая его часть, ни один квадратный метр не переходит в состав Чечни.

Но дело в том, что сами чеченцы, которые живут в Дагестане, не говорят об объединении с Чечней. Они говорят, что хотят иметь свой район в Дагестане. Я не думаю, что цель восстановления Ауха — в объединении. Никто не говорит, что нужно объединиться с Чечней. Речь только о том, что у дагестанских чеченцев, которые составляют определенную часть и в конституции республики написано, что это — один из коренных народов, нет тех же прав, которые есть у других дагестанских народов.

О нарушении каких именно прав идет речь?

Майрбек Вачагаев: Например, квота в управленческом аппарате. Кроме того, на дагестанском телевидении нет передач на чеченском языке. Нет газеты на чеченском языке, не издаются книги. А между тем народ является девятым по численности среди народов в Дагестане. Из-за этого у дагестанского чеченца возникает ощущение, что он не такой же дагестанец, не такой же житель Республики Дагестан, как все остальные. Ауховский район дал бы им эти права, позволил бы чувствовать себя хозяевами этой земли и чувствовать себя дагестанцами, частью Дагестана. Поэтому сегодня вопрос — исключительно в восстановлении Ауховского района в составе Дагестана. Власть согласна его восстановить, но в урезанном виде, а чеченцы не согласны его принимать в урезанном виде.

То, что происходило в течение последних нескольких недель в Казбековском районе Дагестана, началось с бытовой ссоры. Но после вмешательства крупных политических деятелей из обеих республик, сложно говорить уже о бытовой почве конфликта.

Майрбек Вачагаев: Просто не нужно переводить проблему в межнациональный конфликт, как сейчас некоторые силы пытаются это сделать. Если два хама подрались, и выясняется, что один из них чеченец, а другой аварец, не нужно говорить, что это драка чеченцев и аварцев. Я, например, не дрался с аварцем, и аварец со мной не дрался. Почему эти два человека должны олицетворять две национальности? Дрались два дурака, давайте исходить из этого, а не собирать клич: «Аварцы, собирайтесь! Чеченцы нас бьют» или наоборот.

Через месяц эти двое парней, которые подрались, встретятся в каком-нибудь ресторане в Хасавюрте и будут пить вместе. Им плевать, что из-за них поднялся такой шум. Иногда бывает, дети дерутся, а родители начинают из-за них ссориться друг с другом. Через 2–3 дня дети снова вместе играют, но родители не могут сразу помириться, они этот конфликт несут уже на себе.

В данном случае мы видим провокацию, которую проводят националистические лица, недалекого ума люди. Среди этих людей — много так называемых ученых, я вижу их комментарии в социальных сетях. Их научный потенциал настолько низок, что они пытаются громкими заявлениями набрать очки.

Недавно я прочитал пост незнакомого мне человека, аварца. Он писал, что запущен вирус вражды между чеченцами и аварцами. И под постом я читаю комментарии аварской интеллигенции: «Дай бог, чтоб мы избежали этого вируса», «Спаси нас, Всевышний, от этого вируса». То есть, интеллигенция как раз понимает всю трагедию этой проблемы, и они против этого конфликта. А, как правило, те, кто ругается в комментариях, эти люди никогда не будет драться, их никогда не будет там, где будут стрелять. Но, эти «вояки» клавиатурные, сидя за компом наносят вред больше, чем в открытом бою.

Они просто сталкивают молодых людей, тех, которые по-настоящему болеют за свой народ. Конечно, хорошо, что есть люди, готовые бороться за свою национальность, но не надо принижать другую национальность, которая живет рядом с тобой. Уважай других. Как только ты видишь свое величие над другими, над своими соседями другой национальности, ты перестаешь быть великим, ты перестаешь быть человеком и опускаешься до уровня зверя.

А тут — еще разные провокаторы. Вместо того, чтоб говорить о мире, они пишут глупости и бред и заранее отметают возможность диалога.

Но ведь и власти не создают никакой возможности для диалога.

Майрбек Вачагаев: Власть сделала все, чтобы не решить эту проблему. Сначала они делали вид, что ничего не произошло. В итоге это продолжало бурлить. Когда бурлит вулкан, лава где-то прорывается на поверхность.

Очень плохо, что после войны Чечня стала монореспубликой, где 98% населения — чеченцы. Ингуши — то же самое, 97%. В многонациональных республиках легче понимается проблема межнационального конфликта. Совместное проживание представителей разных этносов позволяет понимать культуру соседа: кто-то женится между собой, имеют общий бизнес, дела протекают очень бурно. И все это позволяет сохранять мир и согласие.

Но сегодня мы видим, как создаются преграды на этом пути именно в Ауховском районе между чеченцами, аварцами, андийцами, лакцами. Одно село делится на чеченскую, аварскую, кумыкскую части.

Какие механизмы могли бы улучшить это межэтническое взаимодействие в Ленинауле?

Майрбек Вачагаев: Сегодня аварец и чеченец, встретившись в селе, здороваются друг с другом, говорят «салам алейкум», но при этом думают: «Этот чеченец хочет отобрать у меня Ленинаул», — «Этот аварец не хочет отдавать мой Ленинаул». Мы видим, что уже есть недопонимание между людьми. Важно показать всем жителям села, что они не враги друг другу, а друзья, соседи, односельчане, ведь чтобы не случилось, они всегда вместе, рядом друг с другом.

Это банальные вещи, но на самом деле важно, чтобы люди понимали, что им не надо вести двойной образ жизни, не надо думать одно, а говорить другое. Надо дать понять, что и для аварца, и для чеченца это село уже является родным, и если район будет назваться Ауховским, ни один аварец не должен оттуда уезжать. Они между собой должны найти общий язык, и этому не надо мешать.

А что нужно для этого сделать? Посадить за стол переговоров старейшин?

Майрбек Вачагаев: Старейшин посадить мало. За последние 30–40 лет роль института старейшин сильно поменялась. Уже нет беспрекословного подчинения, молодежь не готова броситься за слова старейшины в огонь и воду. Хотя, конечно, старшие должны призывать к тому, чтобы молодежь избегала конфликта.

Молодежь из этого населенного пункта должна учиться в одной школе, ходить в одну мечеть, они должны заниматься спортом в одном клубе, а не создавать чеченский клуб, аварский клуб. К сожалению, сегодня я вижу недоверие между населением, а это — самое опасное. Нужно помочь людям преодолеть это недоверие, чтобы они поняли, что являются жителями одного села. Общество сегодня имеет больше власти, силы и возможности решения проблем, потому что люди еще не разучились договариваться между собой.