Реформа часто обсуждаемых полицейских сил в Армении идет полным ходом после апрельской «бархатной революции», и реформаторы часто ссылаются на соседнюю Грузию в качестве примера. В то время, как реформы, похоже, ударили по коррупции, призывы взяться за репутацию силовых структур как жестоких, видимо, имеют меньше веса.

«Ашот, твоя бабушка в этой толпе! Ее Вы тоже ударите?» Протестующий кричит на офицера ОМОНа в разгар армянской революции в апреле 2018 года.

Через несколько часов видео стало вирусным и превратилось в символ протестов. Толпа быстро приняла новый слоган, побуждающий полицию выйти из строя и присоединиться к ним: «Vostikany mern e!» («Полиция наша»). Это подразумевало, что полиция тоже является частью народа — и они хотят свободы также, как и все остальные.

(Radio Azatutyun / YouTube)

«Отныне люди должны требовать, чтобы все чиновники служили народу честно и преданно», — заявил лидер протеста Никол Пашинян в своей победной речи 8 мая после того, как он был назначен премьер-министром страны.

На консультативной встрече 7 ноября Пашинян размышлял над серией «новых задач, поставленных перед армянскими полицейскими силами», которые начальник полиции Валерий Осипян называет системной реформой.

Пашинян заявляет, что одним из главных приоритетов реформ является «изменение отношения граждан к полиции и наоборот», — иными словами, они должны повысить доверие общества к полиции и сделать полицию более дружественной по отношению к общественности.

Нелли Манандян, заместитель начальника юридического отдела полиции Армении, говорит, что дорожная полиция является департаментом, имеющим наибольшее количество контактов с общественностью.

«Самое важное [в уже достигнутых реформах] заключается в том, что отношение сотрудников полиции, особенно дорожной полиции, изменилось», — говорит Манандян OC Media.

По ее словам, они получили множество жалоб на дорожную полицию. Этими жалобам они руководствуются при определении приоритетов реформ, в том числе широких антикоррупционных мер в органах полиции, с которыми граждане взаимодействуют каждый день. Но многие сообщают, что даже с реформами в полиции Армении все еще много неразрешенных вопросов.

«Правозащитники и гражданское общество подчеркивают, что речь идет не о патрульной полиции», — говорит Татевик Хачатрян из Фонда «Открытое общество».

«Самые серьезные нарушения прав человека, приписываемые армянской полиции, не относятся к патрульной полиции — они касаются полицейских сил, которые используются для разгона мирных митингов, и тех, кто несет ответственность за задержания».

По словам Хачатрян, в отделах, не относящихся к дорожной полиции, возможно, не происходят столь сильные изменения, какие должны происходить: «Пытки и жестокое обращение в полицейских изоляторах не прекратились», — говорит она.

Расстановка приоритетов: чему Армения научилась у своего соседа

Таксист внимательно следит за тем, как через дорогу от него полицейский останавливает машину за нарушение правил при развороте. «Это хорошо, — говорит он. — После революции останавливают только в том случае, если вы совершили что-то незаконное».

Норайр, один из многих таксистов города, наблюдавших за Ереваном в период политических потрясений, рассказывает о том, о чем говорят многие армяне. До революции армяне сталкивались с постоянным взяточничеством, когда сотрудники дорожной полиции останавливали водителей по любому  поводу, чтобы потребовать денег; это внезапно прекратилось после смены правительства.

Действительно, одним из первых изменений, внесенных новым начальником полиции Валерием Осипяном, является политика абсолютной нетерпимости к взяточничеству и коррупции, которая помогает выявить сотрудников, не желающих отходить от прежней системы.

Как объясняет Манандян, это очень просто: любой полицейский, уличенный в получении взятки, будет немедленно уволен.

«У нас было несколько офицеров, которые отправились в Грузию, — говорит она, — для получения информации о том, как создать такие эффекты послереволюционных реформ, как у нашего соседа».

Широкие полицейские реформы Михеила Саакашвили включали увольнение всех сотрудников дорожной полиции и создание структуры с нуля. Именно этой осмысленной перестройке надеется подражать новая политика нулевой терпимости. «Мы хотим использовать их опыт, — говорит она, — и они согласились нам помочь».

Тем не менее, Армения должна столкнуться с одним важным препятствием, если эти реформы собираются воспроизвести столь похвальный опыт Грузии. Младшие офицеры в Армении получают всего 110 000 драмов в месяц (230 долларов США), что составляет лишь 55 % средней заработной платы.

Один офицер пограничного патруля сказал OC Media, что поддерживает Пашиняна и его революцию, но обеспокоен процессом реформы: он и его коллеги видели во взятках дополнение к своей зарплате, а теперь они неожиданно столкнулись с экономическими трудностями.

У Грузии была подобная проблема до 2003 года, и поэтому одним из первых шагов Саакашвили в его реформах было резкое повышение зарплат полиции.

Помимо сокращения стимула для взяточничества, повышение заработной платы также позволило процессу повторного найма после его знаменитых масштабных увольнений из учреждений быть более строгим, и у заявителей можно требовать более высоких стандартов и квалификации.

Но у Саакашвили было то, чего нет у Пашиняна: обширная американская и, кроме нее, западная финансовая и политическая поддержка, которые помогли финансировать полицейские реформы.

Армении, однако, не так повезло: она не находится в таком геополитически выгодном положении, как Грузия в 2003 году, и  большинство грантов на развитие, на которые она может рассчитывать, явно запрещают использование выделенных средств на зарплаты, объясняет Хачатрян.

В июне Осипян объявил, что правительство сократит количество полицейских и увеличит зарплату остальным к январю. Манандян еще в августе сообщала OC Media, что полиция в настоящее время «рассматривает» повышение заработной платы — и с тех пор о повышении не сообщалось.

Нарушения на выборах остались в прошлом?

Другим важным достижением новой реформы является резко улучшенная реакция полиции на фальсификацию выборов. «Они были очень эффективными», — говорит Хачатрян о работе полиции на муниципальных выборах в Ереване в сентябре.

«Они приложили столько усилий и привлекли столько хороших людей, потому что поручение пришло с самого верха. Никол Пашинян сказал, что эти выборы должны стать примером для нашего общества. [Люди] должны увидеть, как изменилась полиция».

Действительно, выборы по всей стране были признаны как большой успех. Парламентские выборы 9 декабря также показали значительные улучшения: «Есть большая разница по сравнению с другими выборами […] никаких махинаций», — сказал OC Media один из избирателей из Эребуни.

Большинство граждан, журналистов и правозащитников одинаково утверждают, что выборы были свободны от таких нарушений, как подкуп избирателей и другие формы давления, к которым привыкли армянские избиратели.

После борьбы с мелкой коррупцией в дорожной полиции и проведения первых и вторых беспорно свободных выборов в Армении предстоит решить следующий деликатный вопрос: полицейское насилие во время протестов.

Было много сообщений о том, что армянская полиция использовала насилие как форму политических репрессий — например, во время протестов в Ереване в 2015 году против повышения тарифов на электроэнергию, или наиболее известный случай 1 марта 2008 года во время протестов против выборов бывшего премьер-министра Сержа Саргсяна.

Хачатрян вспоминает о получении рекордного количества сообщений о жестокости полиции 22 апреля 2018 года, за день до отставки Саргсяна.

Это прямо противоположно тому, что произошло после революции. За последние шесть месяцев произошло несколько протестов по различным вопросам, в том числе за свободу Сасны Црер (Сорвиголовы Сасуна), против армянского проре католикоса, ориентированного на республиканцев, и против некоторых прореспубликански настроенных глав деревень.

Во время этих событий, по словам Хачатрян, протестующие заметили незначительное насилие со стороны полиции, если оно имело место.

Одни и те же лица

Несмотря на эффективность полиции в последнее время, у многих все еще осталось некоторое беспокойство.

Хачатрян говорит об отношении некоторых полицейских к обучению, целью которого является помочь сформировать новые полицейские силы.

«Всякий раз, когда я разговариваю с полицейскими о реформах, они говорят: «Знаете, они могут отправить меня в Европу или США на обучение». Все, что их интересует в реформах, — это поездки в красивые места».

Этот случай иллюстрирует более широкую тенденцию, о которой сообщали многие наблюдатели по правам человека. «У нас есть новый начальник полиции и правительственное видение реформ в области [полицейской деятельности]», — говорит Арменак Минасянц, секретарь армянской правозащитной группы Статья 3.

Он видит реальное желание реформ у нового правительства. Но эти амбиции, по его словам, может пошатнуть то, что «люди, которые раньше были частью коррупционных механизмов, теперь должны продвигать реформы […] Те же люди, которые были на службе семь месяцев назад, служат и сейчас», — говорит Минасянц.

Жестокость — «нормальная часть работы полиции» в Армении

Хачатрян указывает на недочеты во всей антикоррупционной риторике. «Пашинян повторяет, что мы не потерпим взяток, не допустим фальсификации выборов. Но нет конкретной информации о регулярных преступлениях [совершенных полицией]».

Тем не менее, коррупция не является единственным преступлением, совершаемым сотрудниками полиции.

Действительно, за последние несколько месяцев Хачатрян и ее команда были уведомлены как минимум о четырех отдельных случаях применения насилия в отношении подозреваемых в целях получения признания, либо в качестве наказания, либо в качестве другого вида давления.

7 октября в городе Севан произошел особенно жестокий случай, когда трое местных офицеров жестоко избили, раздели и унизили мужчину. Позже они пытались подкупить жертву для того, чтобы он не выдвигал обвинения, а впоследствие были освобождены после подписания документа о том, что они не покинут страну.

Более двух месяцев спустя, окончательное решение так и не объявлено.

И наоборот, жестокое обращение с украинским уличным музыкантом на Северном проспекте Еревана вызвало протест в августе. Жестокая реакция против протестующих вызывает подобное возмущение.

Кинопродюсер Сона Маргарян объясняет, что внимание средств массовой информации привлекает применение насилия в отношении иностранцев, равно как и жестокость полиции во время протестов, что признается как прямая форма политических репрессий.

«Но при этом, если кого-то просто избивают во время задержания, о жестокости полиции не сообщается. Это не привлекает большого внимания средств массовой информации», — говорит Маргарян OC Media.

Случаи жестокости по отношению к таким людям, как Ара Мурадян в Севане, стали нормой в Армении. Как до, так и после революции «жестокость полиции рассматривается как что-то, чего просто не существует», объясняет правозащитник Арменак Минасянц. «Мы даже не обсуждаем это. Это решенная проблема, это уже совершенная сделка. Нам не нужно возвращаться к этому».

Отсутствие обсуждения, однако, не должно быть ошибочно принято за отсутствие жестокости. «У нас были случаи, когда жестокость полиции даже была запечатлена на камеру», — сообщает Минасянц, — и преступники не понесли наказания».

Тем не менее, Минасянц говорит, что в ходе реформ не заметил никаких обсуждений жестокости полиции, потому что насилие рассматривается большинством как нормальная, приемлемая часть полицейской деятельности.

Роберт Ревазян, юрист Хельсинкского комитета Армении, объясняет, что люди не подвергают сомнению жестокость в пенитенциарной системе по той же причине: они не ставят под сомнение предположение, что насилие является эффективным методом предупреждения преступности. Тем не менее, по его словам, угрозы насилия «никак не влияют на преступность».

«Эта проблема также была распространена в других странах, — подчеркивает Минасянц. — Это не проблема, которая есть только в Армении. Это глобальная проблема, это случается повсюду, но в других местах о ней говорят».

Он ссылается на множество примеров, в которых эффективность применения насилия была поставлена ​​под сомнение. Но в Армении, несмотря на то, что во время революции и до выборов 9 декабря легитимность правительства находилась непосредственно в руках народа, это основное предположение оставалось неизменным, отмечает Ани Арутюнян из Фонда «Открытое общество»

На пути к «полиции народа»

«Армения сегодня — чрезвычайно динамичное общество, и оно очень прозрачно», — говорит Минасянц. У него есть надежда не только на полицейскую реформу и изменения общества в целом, но и на власть, которая есть у людей для движения к правильному диалогу.

На этот раз проблема заключается не в нежелании правительства или полиции сотрудничать, а в том объеме действий, который каждый из них считает необходимым.

«[Сотрудники полиции] действуют только по конкретным поручениям», — говорит Хачатрян из Фонда «Открытое общество». «Если им поручили что-то сделать, они будут делать это усердно, а если нет, они будут использовать свой обычный порядок действий — «Мы не можем допрашивать человека другими способами, поэтому будем его мучить. Они [таким образом] быстрее признаются».

Многие люди говорят, что они ощутили реальные изменения во взаимодействии с полицией в повседневной жизни. Пашинян назвал эти изменения мерой успеха, но он, как и Осипян и Манандян из армянской полиции, признают необходимость дальнейших изменений и дальнейших реформ.

При этом, по крайней мере, до тех пор, пока реформы не будут завершены, говорит Хачатрян, у людей есть возможность лучше рассмотреть принимаемый армянами образ полиции. «Что ждет общество от полиции сейчас? Какова их новая роль в новой Армении, в новой демократической обстановке? Что это должно быть?».

Минасянц, со своей стороны, ясно дал понять: «Во время революции мы объявили, что полиция принадлежит народу. Поэтому мы считаем, что полиция больше не должна нас избивать».