Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) обязал правительство России выплатить более 1,9 млн евро (2,1 млн долларов США) в качестве компенсации семьям людей, исчезнувших в Чечне и Ингушетии в начале 2000–х годов.

Решения суда, принятые во вторник, касались 21 жалобы из этих двух российских республик, которые были объединены в 3 дела. 

В каждом из случаев заявители жаловались на исчезновение родных в российские правоохранительные органы, но официальные расследования этих дел по несколько раз приостанавливались и возобновлялись и не принесли результатов. 

Согласно решению суда, заявители получали только формальные ответы.

В решении ЕСПЧ говорится, что люди пропадали в регионах, контролируемых российской властью, где присутствовали федеральные войска. Суд предполагает, что все исчезнувшие были похищены. 

По предположению ЕСПЧ, исчезнувшие —  жертвы непризнанных задержаний представителями государства и могут считаться умершими. 

Правительство России в ответах на запросы ЕСПЧ признавало факты пропажи людей, но ставило под сомнение ответственность в этом представителей государства и заявляло о том, что требуемые суммы компенсаций чрезмерны. 

ЕСПЧ предложил России отыскать хотя бы тела похищенных и передать семьям для захоронения, на что представители России не ответили. 

Суд указал, что Россией нарушены статьи Конвенции о правах человека о праве на жизнь, душевном страдании заявителей в связи с потерей близких и равнодушием властей, праве на свободу и личную неприкосновенность, и праве на эффективное средство правовой защиты.

Российский правозащитный центр «Мемориал» в отчете за 2005 год сообщает о примерно тысяче человек, задержанных правоохранительными органами в Чечне и Ингушетии в 1999–2005 годах и исчезнувших после этого. «Мемориал» пишет, что это неполная цифра — в нее входят те, о ком имеются точные данные.

Согласно «Мемориалу», 100 из этих людей были впоследствии найдены мертвыми и опознаны, оставшиеся до сих пор считаются пропавшими без вести.

«Мемориал» пишет, что в России нет официальной статистики по этим исчезновениям, но правительство Чечни в начале 2000–х годов называло цифру в 2800 человек.

«Я не знаю, умер ли сын»

Лида Евлоева, чей сын Расухан исчез в Ингушетии в 2004 году, сказала OC Media, что однажды утром ее сын ушел на работу и исчез. 

Суд присудил Евлоевой 5 000 евро (5 500 долларов США) в качестве компенсации материального ущерба и 80 000 евро (88 000 долларов США) в качестве компенсации морального вреда.

Она говорит, что, по словам свидетелей, ее сына задержали «из-за произошедшей у силовиков с кем-то перестрелки».

«Мне потом передали, что ночью мой сын с другом  были в ФСБ [Федеральной службы безопасности] в Магасе, в подвале. Потом я ездила и туда, мне сказали, что сына не видели».

«Я искала везде, звонила во все силовые структуры в Чечне и Ингушетии, писала президенту Путину, писала тогдашнему главе ФСБ Патрушеву.  На мои заявления и письма никто не ответил по существу, — сказала Евлоева. — Бесполезно». 

«Я не знаю, умер ли сын. Жив ли?» — добавила она.

Евлоева приветствовала решение суда, сказав, что она «рада, что весь мир узнал об этой трагедии». 

«И дело не в компенсации, — добавила она. — Деньги человека не вернут, но есть надежда, что, проигрывая такие дела, государство подумает, как не допустить бесследных исчезновений, похищений людей». 

«Самое проблемное — эффективное расследование»

Адвокат Григор Аветисян, представлявший некоторых из заявителей в ЕСПЧ, сказал OC Media, что Россия «должна гарантировать, что такие преступления не повторятся».

Аветисян является юристом голландской организации «Правовая инициатива», которая помогает жертвам нарушений прав человека на Северном Кавказе передавать свои дела в ЕСПЧ.

По его словам, Россия в общем выполняет меры, связанные с платежами, хотя «бывают незначительные задержки, связанные с бюджетными проблемами».

Тем не менее, по его словам, постановление суда о том, чтобы власти проводили эффективное расследование таких дел, является «самым проблемным». 

Он сказал, что как у заявителей, так и у российских властей было достаточно доказательств для установления и преследования лиц, совершивших эти преступления, но они этого не сделали. «Это проблема системная, не криминалистическая», — сказал он.

По словам Аветисяна, ЕСПЧ признал эту проблему еще в 2012 году и призвал создать независимый расследовательский орган с широкими полномочиями, но этого сделано не было, а архивы Министерства внутренних дел и Федеральной службы безопасности закрыты.

«Поэтому мы пессимистичны относительно выполнения Россией решений ЕСПЧ в этой части, — сказал Аветисян. — Преступления совершались не частными лицами, а представителями государственных формирований».