Грузинское гражданское движение «Сила в единстве» взяла на себя ответственность за сбитый невооруженный южноосетинский дрон. Власти Южной Осетии гневно отреагировали на произошедшее, обвинив грузинскую полицию в том, что они сами сбили дрон.

Инцидент произошел, на фоне продолжающейся высокой напряженности в регионе после того, как южноосетинские войска мобилизовались около границы после установки нового грузинского блокпоста. 

Первые сообщения об инциденте поступили в воскресенье, когда комитет государственной безопасности Южной Осетии (КГБ) объявил, что Грузия сбила беспилотный летательный аппарат. 

Служба государственной безопасности Грузии (СГБ) заявила, что дрон был сбит другим дроном, управляемым грузинскими активистами.

После заявления КГБ в воскресенье Давит Кацарава, лидер грузинской группы активистов антиоккупационного движения «Сила в единстве», заявил, что они «нейтрализовали» дрон Южной Осетии с помощью своего дрона.

Кацарава также опубликовал видео, на котором, по его словам, показано, как представитель СГБ изымает у них южноосетинский дрон. 

В понедельник КГБ обвинил грузинские власти в фабрикации обстоятельств, связанных с падением дрона. 

В своем заявлении от 2 сентября КГБ утверждал, что их квадрокоптер был сбит стрельбой полиции Грузии, ссылаясь на «многочисленные» свидетельские показания местного населения.

Они назвали кадры, опубликованные Кацарава «инсценировкой факта изъятия», и поставили под сомнение его сообщение и сообщение СГБ о том, что дрон опустился возле контролируемой правительством Грузии деревни Абано в муниципалитете Карели. 

По данным КГБ, инцидент произошел в районе контролируемой Южной Осетией деревни Цнелиси (Уиста). Контроль над районом между Цнелиси и контролируемой правительством Грузии деревней Чорчана привел к росту напряженности на прошлой неделе после того, как грузинская полиция установила новый блокпост в лесной буферной зоне между ними.

[Читайте подробнее на OC Media: В Южной Осетии нарастает напряженность после установки Грузией нового полицейского блокпоста].

В своем заявлении от 2 сентября КГБ Южной Осетии сообщил, что «лучшим выходом» из сложившейся ситуации будет возвращение квадрокоптера при содействии Механизма по предотвращению и реагированию на инциденты (МПРИ) — формата диалога между сторонами, созданного после войны в августе 2008 года.

Встречи с представителями Южной Осетии регулярно проводятся в контролируемой Грузией деревне Эргнети недалеко от столицы Южной Осетии Цхинвали (Цхинвал).

Заявление КГБ было сделано перед встречей представителей Южной Осетии и с грузинскими властями в третий раз за неделю после безрезультатного пятичасового обсуждения 29 августа.

Группа активистов Кацарава, которая организовала «гражданское патрулирование» в контролируемых правительством Грузии деревнях, прилегающих к Южной Осетии, также активно мобилизует активистов на грузино-азербайджанской границе. Спор вокруг монастырского комплекса Давит Гареджа, известного в Азербайджане как Кешикчидаг, возобновился в июле.

[Читайте подробнее на OC Media: Возобновлен азербайджано-грузинский конфликт в монастырском комплексе Давит Гареджа].

Кацарава и его сторонники утверждают, что грузинское правительство не смогло противостоять задержаниям этнических грузин в зоне конфликта южноосетинскими властями, а также «бордеризации» — установлению ограждения вокруг Южной Осетии.

«Сила в единстве» представляет опасность?

После сообщений в воскресенье о сбитом южноосетинском дроне, группа Кацарава подверглась критике со стороны некоторых грузин на Facebook, которые утверждали, что их действия могут привести к эскалации конфликта в регионе, в то время как другие поддержали группу.

Паата Закареишвили, занимавший должность государственного министра Грузии по примирению (ранее реинтеграции) в 2012-2016 годах, сказал, что действия группы «Сила в единстве» «перешли все границы [допустимого]».

Закареишвили сказал OC Media, что группа может «легко подорвать мирный процесс в зоне конфликта», и недоумевал почему правительство Грузии «не реагирует» на них.

Он сказал, что группа Кацарава «была не такой большой проблемой, как подход грузинской системы безопасности к ним», включая последний инцидент с дроном.

По словам Закареишвили, СГБ должна прояснить: либо эксплуатация дронов в «самой опасной зоне на территории Грузии» разрешена любому лицу либо те, кто занимается данной деятельностью, вызывают проблемы и должны быть допрошены.

Тинатин Хидашели, бывший министр обороны «Грузинской мечты», часто высказывающая критику по отношению к правительству, также обвинила грузинское правительство в этом инциденте. Хидашели сказала OC Media, что источником проблемы было бездействие со стороны государства, а не деятельность независимых групп, которые стали причиной этого.

Она сказала, что не может понять почему Грузия не созвала заседание государственного совета безопасности после того, как впервые возникла напряженность вокруг нового блокпоста.

Недавно реформированный совет государственной безопасности в настоящее время возглавляет министр внутренних дел Гиоргий Гахариа, который, как многие полагают, будет назначен премьер-министром.

[Читайте подробнее о противоречиях в Совете государственной безопасности: Министр внутренних дел Гахариа назначен секретарем Совета безопасности Грузии]

«Ни одна группа не может представлять опасность, если государственные учреждения имеют стратегию и строго следуют ей. В Грузии система координации государственной безопасности вышла из строя, в результате чего группы самоорганизуются и действуют так, как считают нужным», — сказала Хидашели.

Шота Утиашвили, старший научный сотрудник Тбилисского аналитического центра «Фонд Рондели» и бывший сотрудник министерства внутренних дел, сказал OC Media, что «Сила в единстве» не представляет опасности.

«Деятельность групп, ежедневно напоминающих гражданам о проблемах, связанных с [российской] оккупацией, важна. В то же время важно действовать осторожно, когда действуешь вблизи линии оккупации», — сказал он.

Утиашвили добавил, что «Сила в единстве» «не создавала угрозы безопасности», поскольку они представляли собой небольшую группу безоружных гражданских активистов, которые не пересекали границу Южной Осетии.

Для удобства читателей, редакция предпочитает не использовать такие термины как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании институтов или политических позиций в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу