Два последних протеста в Азербайджане позволяют предположить, что после долгого периода застоя природа протеста начала меняться. Однако для радикальной трансформации политического ландшафта партиям традиционной оппозиции страны следует обратиться к более прогрессивным молодежным движениям. 

19 октября тысячи азербайджанцев вышли на центральные улицы столицы на самый массовый протест в центре Баку после протестов 2013 года. Протест был организован оппозиционной коалицией «Национальный совет демократических сил», возглавляемой партией «Народный фронт» Азербайджана (ПНФА). 

ПНФА — одна из партий «традиционной» азербайджанской оппозиции. После основания в 1992 году партия десятилетями боролась за демократические изменения — при этом не меняя своей тактики и слоганов. 

Протесты 2013 года, напротив, были организованы движением NiDA, состоящим из молодых прогрессивных азербайджанцев.

Хотя за последний год и произошло немало важных перемен — на свободу вышли многие известные активисты и были несколько случаев массовой мобилизации по тем или иным причинам, — можно с уверенностью сказать, что именно массовый митинг 19 октября поменял повестку дня и открыл новую страницу в политической жизни страны.

[Читайте на OC Media: Сотни людей, включая лидера оппозиции, были арестованы в ходе антиправительственного протеста в Азербайджане]

Однако, случилась ли радикальная трансформация политической борьбы в Азербайджане? Ответ представляется отрицательным. Но возможность такой трансформации все же наконец-то появилась.

Чтобы это произошло, партии традиционной оппозиции Азербайджана должны соединиться и использовать энергию и амбиции новой прогрессивной молодежной оппозиции.

Свернуть с края пропасти

С их националистическими лозунгами и милитаристской риторикой традиционные оппозиционные партии сделали многое для того, чтобы оттолкнуть от себя прогрессивную молодежь. Как и их поведение, в целом. 

Несколько недель до 19 октября азербайджанский сегмент Facebook негодовал из-за открытого заявления Сельджан Ягмур, дочери уже бывшего заместителя лидера партии «Народный фронт» (ПНФА) Азербайджана Фуада Гахраманлы, которая обвинила своего отца в домашнем насилии.

Она обвинила Гахраманлы в физическом насилии по отношению к ней, ее сестре и их матери. Эти обвинения пошатнули репутацию ПНФА. 

Самая многочисленная оппозиционная партия внезапно была поставлена под критический удар в Facebook, — основной публичной сфере страны. Многие прогрессивные активисты обрушились с критикой на патриархальную природу партии. 

Столкнувшись с маргинализацией, многие члены ПНФА еще более усугубили ситуацию своими нелепыми попытками защитить Гахраманлы.

Однако несмотря на эти неудачи, протест 19 октября, похоже, в некоторой степени спас репутацию партии.

Жестокость полиции, примененная при задержании членов ПНФА и ее лидера Али Каримли, который получил физические повреждения в результате избиения, не просто вернула к партии уважение, но также повысила авторитет Каримли.

Марш «третьей силы»

Организаторы протеста 19 октября выдвигали как политические, — нацеленные на смену политического порядка  — так и социальные требования, — требования внутри существующей политической системы — но на самом митинге озвучивались, в основном, социальные лозунги. 

Эти лозунги ясно отображали социальные требования участников митинга: высокие пенсии, больше рабочих мест и социальной обеспеченности. 

На следующий день, 20 октября, случился второй протест, организованный в ответ на сообщения об убийствах 12 женщин в бытовых условиях за неделю. Феминистки и прогрессивная молодежь вышли на центральную улицу Баку, чтобы выступить против домашнего насилия и фемицида. 

В случае обоих протестов власти ответили применением силы, несмотря на то, что эти протесты не были направлены напрямую против них. Иррациональность такой реакции не является признаком силы со стороны властей. То, что подобное применение силы лишь порождает дальнейшее социальное недовольство наблюдалось неоднократно, — особенно во время «Арабской весны».

[Читайте на OC Media: В Баку прошел марш против домашнего насилия, несмотря на попытки полиции его разогнать]

Таким образом, мы видим два типа протеста — и хотя они оба социальные, оба лишены политических требований, направленных на «смену власти». Если про первый можно сказать, что это «протест народный», то второй можно назвать «протестом прогрессивной молодежи».

В действительности же, в стране, где сама политика стала маргинальной областью, протест имеет лишь социальный характер. Ни протесты 2013 года, ни массовый гнев и фрустрация в начале 2019 года по поводу голодовки блогера Мехмана Гусейнова не имели политического характера. 

Формальная политика — это арена, захваченная государством и поэтому является нелегитимной в глазах большинства населения.

Протест прогрессивной молодежи — небольшая сила на публичной сцене. Это сила, которая до сих пор чувствовала себя отчужденной от традиционной оппозиции. Далекие от националистических лозунгов оппозиции и желания милитаризации, прогрессивно настроенные молодые люди, будь то слушатели техно-музыки или феминистки и квир-активисты, долгие годы находили свою нишу в культурных и просветительских дискурсах, не связанных с протестом за конкретные политические изменения. И только сейчас они начали протестовать за конкретные политические изменения.

Несмотря на немногочисленность, они изменили бинарное уравнивание, которое так долго доминировало в Азербайджане.

Уравнение, существовавшее до этого, выглядит следующим образом: с одной стороны, есть гегемонистский и авторитарный дискурс власти, который отвергает любую политическую альтернативу и борьбу как таковую; с другой — оппозиционные дискурсы партий, которые имеют либо выраженную националистическую окраску с уклоном в сторону попыток политизировать общественность с помощью базовых экономических требований, либо нацелены на политическую победу в неблагополучной и авторитарной избирательной системе. 

Марш феминисток 8 марта и протест 20 октября в центре Баку против насилия по отношению к женщинам, организованный протестным феминистским сообществом, доказывает, что прогрессивные силы способны на свой собственный протест, не связанный ни с одной устоявшейся политической силой в стране. 

Наличие протестно настроенной «третьей силы» является действенным примером того, как может оппозиционная политика действовать в ближайшие годы. 

Благодаря интеллектуальным и творческим ресурсам и хорошей представленности в интернет-СМИ их наличие и дает надежду на изменение застойного характера политической борьбы. Можно ожидать освещения новых тем с более открытым подходом, направленных на более широкую аудиторию, и отвержения устаревших методов (электорализма). 

Теперь на традиционную партийную оппозицию ложится ответственность за то, чтобы соединиться с этим новым протестным движением и извлечь из него пользу. Если это удастся, тогда есть шанс превратить разобщенные, но социально недовольные массы Азербайджана в субъектов демократической борьбы и системных изменений.

Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.