Апрельские сообщения о массовых задержаниях, пытках и убийствах чеченских геев и бисексуалов распространились по всему миру. Во время того как чеченские и федеральные власти категорически отвергали информацию о преследованиях, в СМИ начали появляться новые истории мужчин успевших покинуть Чечню. Эти события натолкнули чеченский народ на мысль о пошатнувшемся месте республики в мировом сообществе.

Складывается ощущение, что ни один момент в чеченской истории, в мире не осуждали так сильно как нарушение прав человека в настоящий момент. Американский Госдеп, ООН и большинство европейских государств потребовали прекратить задержания и убийства местных геев. Чеченцы ставят под сомнения масштабы репрессий и задаются вопросом об истинном существовании ЛГБТ-людей в республике.

Разрушенное табу

До сих пор тема сексуальных меньшинств в Чечне была табуирована. Даже предположение о принадлежности к сексуальным меньшинствам считалось несмываемым пятном позора для любого человека и его семьи. Сейчас джин выпущен на волю, и в обиходе чеченцев появилось еще одно слово — «гей».

Большинство практически ничего не знает о чеченских геях. Некоторые допускают их существование, но не верят, что они могли сформироваться в целое ЛГБТ-сообщество. В Чечне считают, что гомосексуализм и бисексуализм не врожденный, а воспитывается.

Семьи уделяют большое внимание тому, чтобы дети с малых лет воспитывались в соответствии с традиционными гендерными категориями. От девочек ожидают поведения подобающее будущим невесткам. Мальчиков приучают к «мужскому труду», к примеру, на стройках. Они довольно часто дерутся, но ни в коем случае не должны плакать. Это воспринимается как слабость и влечет за собой сравнение с девочками. Старшее поколение считает, что в таких условиях мальчик никак не сможет стать геем, и вообще, гомосексуализм — мода, которая пришла с запада.

Не в соответствии с традициями

В Чечне есть обычай цӏано яр (очищение от навета). Его суть заключается в том, что, любые обвинения должны быть обоснованы, в противном случае доброе имя оболганного должно быть восстановлено. При этом должны присутствовать как минимум трое свидетелей, которые дадут клятву на Коране и подтвердят слова обвиняющего. У самих же свидетелей должны быть поручители из числа авторитетных лиц. Посторонний человек не может просто так поклясться на Коране, это считается святотатством. Отсюда следует, что человек нетрадиционной ориентации должен быть защищен от наветов.

В Чечне убийство или избиение человека означает вступление во вражду с семьей пострадавшего. Дело может дойти и до кровной мести и тут неважно, какой ориентации человек. Главное, что он чей-то сын, брат, отец. Ясно, что речь идет о чеченских традициях в их идиллическом толковании. Но у каждого правила есть исключения. Ими являются убийство женщины легкого поведения (в местном понимании) или мужчины нетрадиционной ориентации.

Стоит отметить, что убийства без суда запрещены исламом, а традиции чеченцев выровнены с шариатом. Также в Чечне не существует суда чести, — как утверждалось в материалах «Новой газеты» — никакого института и прописанных процедур для подобных разбирательств. Подобные разговоры в прессе оказались просто выдумкой.

Кроме того, убийство виновного не очищает честь семьи. Наоборот, это становится темой для пересудов и сплетен. Убийство членов семьи — это не закон некого кодекса поведения, каких-то несуществующих судов чести. А семейное насилие, существующее и в других странах, и среди других народов, в том числе известные своей цивилизованностью.

Согласно чеченским традициям, если у парня и девушки была связь до брака, но по обоюдному согласию, то молодой человек обязательно должен взять ее в жены. В случаях домогательства, то в качестве наказания с парня могут стянуть штаны и в таком виде провести по селу или по улицам города. Моральное унижение считается достаточной платой. Если же случилось изнасилование, то дело может дойти и до убийства, что и в других странах считается преступлением, совершенным в состоянии аффекта.

Политика Кремля как причина раскола

В Чечне до последнего времени не было прецедентов организованного насилия в отношении какой-либо социальной группы внутри народа. Даже политический раскол оппозиции и сторонников независимости перед Первой войной не перерос в гражданскую войну и потому для штурма Грозного в ноябре 1994 году Кремлю пришлось срочно нанимать и посылать российских военных. После окончания военных действий чеченское руководство амнистировало участников пророссийской оппозиции. Серьезных столкновений не было и в конце 90-х годов, когда Чечня отчетливее делилась на сторонников президента Аслана Масхадова и исламистов.

Ситуация изменилась с началом путино-сурковской политики «чеченизации» в начале 2000-х годов. Российские власти сформировали, обучили, профинансировали и включили в состав российских силовых структур чеченские отряды, демонстративно действующие по своему видению традиций и обычаев. Целью этой политики считалось решить «чеченскую проблему» руками самих чеченцев. Под удар этих отрядов, сегодня часто называемых «кадыровцами», попали участники вооруженных формирований, противостоящих России, члены их семей и сторонники.

Затем последовали репрессии против молодежи, которая в войне не участвовала, но придерживалась подозрительного, с точки зрения российских властей, направления ислама — салафизма. Потом это коснулось правозащитников и старающихся писать правду журналистов. За ними последовали женщины, которые носили хиджаб, а потом и те, кто отказывались их носить (тут в ход вступили ружья, стреляющие краской, и запрет появляться в различных учреждениях — это происходило вопреки обычаям, когда только ближайшие родственники могут указывать девушке или женщине). Репрессии коснулись также алкоголиков и наркоманов. Очередь дошла  и до геев.

Согласно «Новой газете», задержания чеченских мужчин подозреваемых в гомосексуализме осуществляются по известной схеме: взять одного человека, заставить его назвать несколько фамилий, арестовать их и принудить выдать остальных.

Хорошим способом для отлова людей является телефон — брать всех, кто звонил и кто высвечивается в контактах. В случае геев, также проверялись специальные приложения для знакомств. Для большинства чеченцев в аресте и доставке ЛГБТ-людей в якобы секретную тюрьму ничего необычного нет. Хотя многие задаются вопросом, почему в мире говорят только про них? Почему мировые СМИ не бьют тревогу, когда задерживают, пытают и убивают чеченцев не принадлежащих к сексуальным меньшинствам?

Чувство изолированности

Сейчас наблюдает разлом, который разнесет по разные стороны российских либеральных журналистов и чеченцев, создающих прежде, быть может, и немыслимые в политическом отношении комбинации. Несмотря на сложные отношения сторонников независимости и кадыровцев, в вопросе статьи «Новой газете» они выступили заодно и обвинили автора материала Елену Милашину в создании пиара по примеру западных СМИ, сомневаясь в ее заботе о людях, которых подвергают насилию. Многие чеченцы воспринимают весь скандал как часть старой схемы российских властей, существующая еще во время завоевания Северного Кавказа в XIX веке, согласно которой чеченцы — дикий и нецивилизованный народ не заслуживающий мировой поддержки в своих устремлениях к свободе, справедливости и становлении полноправной частью мирового сообщества.

Елена Милашина и ее публикация стали дополнительным аргументом к давно и не без успеха проводимой Путиным и Кремлем политике демонизации чеченцев и лишения их поддержки, которую в определенной степени им оказывали в разных странах и правозащитных институтах. В Чечне считают, что апелляция в сторону российских органов власти в деле обуздания Кадырова — это поддержка мифа, что он независимый правитель и Москва не несет ответственности за все те преступления, которые творятся в республике с начала ввода на ее территорию российских войск и других силовых ведомств.

Многие считают, что «Новая газета», несмотря на благие намерения, фактически выступила проводником политики «чеченизации», основным смыслом которой является слом демократических традиций народа, раз за разом заставляющих его восставать против России.

Чеченцы, которых шокировало нарушение табу, сильно привержены традициям — тому, что позволяет им создать более или менее функционирующую структуру для жизни в стране беспредела, насилия, неопределенности и страха за завтрашний день. Что происходит с мужчинами подозреваемыми в гомосексуализме неприемлемо, но в этом виновата не только гомофобия, а скорее десятилетиями ведущая криминальная политика Кремля. Чеченское общество не готово обсуждать то, что до недавнего времени казалось бы не существует.

Сейчас чеченцы чувствуют себя одинокими и изолированными как никогда. Они разорванный между традициями, которые помогли им выжить как народу и остальным миром, который всегда мог развиваться в условиях, о которых чеченцы могут только мечтать.