Решение властей хранить молчание после 20-часовой спецоперации, которая произошла на прошлой неделе в Тбилиси, «поставило на уши» большую часть грузинских медиа. Это продемонстрировало неспособность правительства управлять стратегическими коммуникациями в кризисный период и выявило серьезные огрехи в работе СМИ, не сумевшими подойти к теме деликатно и толково.

[Читайте на грузинском — სტატია ქართულ ენაზე]

В ходе контртеррористической операции 21-22 ноября, которая судя по всему пошла не так, в столичном районе Исани был убит один из сотрудников Службы госбезопасности (СГБ). Еще четверо получили ранения. Трое подозреваемых были убиты.

Власти утверждают, что следили за подозреваемыми «несколько недель». Они арестовали одного члена группы за несколько часов до начала осады дома, где те находились. Однако пять дней спустя власти по-прежнему утверждают, что не смогли идентифицировать людей, которые являлись целью их же операции.

Вместо того, чтобы раскрыть важные подробности дела, власти предпочли молчать. Тем самым у СМИ разгулялось воображение и они свободно предоставляли свои собственные версии произошедшего.

[Читайте также: Власти пока никак не комментируют слухи вокруг контртеррористической операции]

Грузинские и турецкие издания начали играть в «испорченный телефон»: основываясь на неподтвержденной информации и ссылаясь на неизвестные источники, они спекулировали, что во время спецоперации был убит Ахмед Чатаев. Чатаев является (или являлся) вербовщиком «Исламского государства» и обвиняется в планировании терракта в аэропорту «Ататюрк» в 2016 году. Ранее он был ранен и задержан во время событий в ущелье Лопота на востоке Грузии. В ходе той операции погибло по меньшей мере 11 чеченских боевиков и трое сотрудников СГБ. Детали этого дела до сих пор не ясны. Чатаева позже освободили.

После нескольких дней молчания официальных лиц и спекуляций в СМИ касательно личностей подозремаевых, 26 ноября глава СГБ Вахтанг Гомелаури заявил, что «есть подозрение, что одним из людей, которые умерли во время спецоперации, мог быть Ахмед Чатаев». Тем самым он какбы подтвердил наиболее распространенную теорию.

После слов Гомелаури «Рустави-2» и «Имеди» (ведущие грузинские телеканалы) вышли в эфир с «эксклюзивными» выпусками. В ультраполяризованной медиа-среде Грузии эти два канала предложили слегка противоречивые отчеты.

Первые показали фотографии изувеченных трупов подозреваемых, которые лежали во дворе дома, где происходила спецоперация. Телеканал также утверждал, что в квартире скрывались шестеро, а не четверо подозреваемых, и двое бежали до начала операции. Ни одно из предположений, включая заявление «Имеди» о самоподрыве одного из подозреваемых, не было ни подтверждено, ни отвергнуто.

Как бы печально это ни было, реакция СМИ была все-таки ожидаемой. В условиях информационного вакуума о критических событиях, журналисты пытаются собрать сведения из любых доступных источников. В век ожесточенной конкуренции и фрагментированного внимания это часто ведет к сенсационализму, недостаточной проверке фактов и распространению слухов.

Официальность заявления не гарантирует его правдивость: об этом регулярно свидетельсвуют частые контртеррористические операции на Северном Кавказе. Однако молчание властей может привести к пагубным спекуляциям, распространению страха и поощрению предрассудков.

Делать репортажи о контртеррористических операциях в стране с короткой историей независимых СМИ действительно сложно. Но как раз кризисные ситуации проверяют на прочность профессионализм и этику журналистов и дают повод внедрить передовые практики.

Как журналисты мы должны всегда быть внимательны к деталям и добросовестны в поисках истины.