Есть простые способы побудить учителей в Грузии сообщать, если они подозревают насилие в семье. Но власти не должны прибегать к этим методам пока не научатся эффективно реагировать на подобные заявления.

Согласно широко распространённым подозрениям, случаи домашнего насилия участились во время пандемии COVID-19, а Генеральный секретарь ООН описал ситуацию, как «ужасающий глобальный всплеск».

Исследование CRRC Georgia, проведённое для «ООН-женщины» до пандемии, выявило поведенческий рычаг, с помощью которого можно побудить учителей сообщать полиции, если у них возникнут подозрения касательно домашнего насилия в семьях своих учеников. Однако в документе отмечено, что пока правительство не улучшит существующую систему реагирования, поощрение учителей может принести больше вреда, чем пользы.

Это говорит о том, что необходимо направить усилия на использование поведенчески информированных вмешательств, которые побуждают власти реагировать на получаемые заявления, прежде чем задействовать масштабную систему с участием третьих лиц. 

Исследование «Заявления учителей о насилии в отношении детей и женщин», имело целью понять, существуют ли поведенческие рычаги, которые могут побудить учителей сообщать о домашнем насилии.

Целевой группой стали учителя, потому что именно они работают в тесном контакте с детьми. Известно, что признаки домашнего насилия в отношении как детей, так и их матерей проявляются в поведении детей. 

Более того, с 2016 года грузинское законодательство обязывает учителей сообщать о предполагаемом домашнем насилии. По закону, для этого назначают школьных инспекторов. Обычно это либо сотрудник школы — по-грузински «мандатури» — школьная охрана, либо директор, если в школе нет мандатури.

Проблемы, которые власти должны решить 

Исследование показывает, что обычно учителя осознают свою ответственность. Тем не менее, они не решаются сообщать о насилии, потому что считается, что реакция властей и, в частности, действия полиции, принесут больше вреда, чем пользы. Один из учителей рассказывает: 

«В последнее время я часто думаю, что лучше, сообщать или не сообщать. Учитывая последний случай в Качрети, эти заявления иногда приводят к таким катастрофическим последствиям... Те, кто должны решать проблему, наоборот, делают только хуже... И я вот думаю, что лучше: ускорить такую катастрофу или остаться равнодушным?»

На этот страх также указали ответы учителей во время опроса. На вопрос, что может заставить их коллег не сообщить о домашнем насилии, страх неэффективной реакции соответствующих инстанций был в числе трёх главных причин.

Помимо страха за последствия для самой жертвы (или даже для насильника, как показывает дело Качрети), учителя часто также опасаются за свою безопасность и безопасность своих семей, как следует из таблицы выше.

Один из учителей рассказывает: «[Если вы заявите], они назовут вас предателем за то, что сотрудничаете с полицией[…] Я хочу защитить себя, так как вся агрессия тогда перенаправится на меня, и моим детям будут говорить: ваш отец донес полиции».

Отсутствие конфиденциальности также питает страх учителей столкнуться с физическим рукоприкладством, если они сообщат в полицию. Как говорит один из учителей: «конфиденциальность никому не гарантирована».

Однако даже если они не боятся или могут справиться со страхом, люди говорят, что очень сложно  заставить полицию адекватно реагировать на ситуацию. Один из мандатури рассказывает: «Когда мы вызываем полицию, они говорят: «Что случилось? А кто не дерётся?» Нам иногда приходится умолять их приехать к нам в школу».

Одна из проблем заключается в том, что некоторые полицейские не воспринимают всерьёз домашнее насилие и думают, что такие вещи надо скрывать. Мандатури, рассказывая о завлении в полицию касательно случая домашнего насилия, говорит: «Они [полицейские] посоветовали ей [девочке, которую избил отец] написать не слишком жесткую жалобу и если перепишет своё заявление и напишет «аккуратнее», то папа этим же вечером вернётся домой».

Кроме того, учителя понимают, что даже если полиция будет действовать эффективно, большинство пострадавших в результате оказываются в плохой ситуации. Семьи теряют одного или единственного кормильца, а учителя знают, что экономическое положение пострадавших ухудшится.

Кроме экономических проблем, пострадавшие также сталкиваются с давлением общества, стыдом и страхом возвращения насильника.

Недостаток социально-экономических и психологических услуг, которые в Грузии неравно распределены и довольно фрагментированы, вызывают или усугубляют эти проблемы. Для учителей юридическая обязанность сообщать о насилии перевешивается моральной обязанностью защищать безопасность жертв и не добавлять экономические проблемы к жестокому обращению и другим проблемам, с которыми они уже сталкиваются. 

Как можно побудить учителей сообщать о насилии

Вышеизложенное показывает, что недоверие, возникающее из-за неэффективного реагирования государственных институтов на протяжении всего процесса, когда учителя заявляют о домашнем насилии, препятствует подаче заявлений о насилии от учителей.

Если побудить учителей сообщать о домашнем насилии, а они столкнутся с неэффективным реагированием, то в дальнейшем они вряд ли станут заявлять о подобных вещах. 

Легко представить, как это может перерасти цикл, когда одни учителя, столкнувшись с неадекватной реакцией, станут на своём примере отговаривать заявлять других учителей. 

В таком контексте должны быть разумные сомнения относительно того, насколько настойчиво стоит поощрять учителей сообщать о домашнем насилии. Однако, в нашем исследовании также есть некоторые данные о посылах, которые могут побудить учителей сообщать о них, если ситуация действительно улучшится.

Чтобы проверить, могут ли разные посылы побудить учителей предпринять конкретные шаги, исследователи предлагали учителям одно из трёх различающихся случайно выбранных суждений, а затем определяли их готовность предпринять разные действия, связанные с домашним насилием.  Были следующие три варианта: посыл о социальных нормах, правовая информация, и комбинация обоих вариантов. 

Посыл о социальных нормах указывал учителям на то, что большинство людей в Грузии не приемлют домашнее насилие. Несмотря на то, что, на первый взгляд, этого недостаточно для изменения ситуации, предыдущее исследование показало эффективность подчеркивания неосознаваемых людьми социальных норм для изменения их поведения.

Второй посыл информировал учителей, что они юридически обязаны заявлять о насилии. Это было сделано исходя из того, что многие могли не знать об этом.

Третий посыл объединял предыдущие два с целью увидеть, будет ли у обоих вместе больший эффект, чем по отдельности. 

Воздействие этих посылов оценивалось готовностью учителей реагировать на домашнее насилие, желание предоставить контактную информацию, чтобы пройти обучение по вопросам домашнего насилия, и готовность подписать заявление против насилия.

Несмотря на то, таким образом нельзя напрямую оценить намерение или реальную способность заявить, логика оценки заключалось в том, что: а) отношение связано с действием; и б) в Грузии многие не хотят предоставлять контактную информацию (что и было доказано в исследовании). Следовательно, если эти посылы могут побудить людей изменить свое отношение или предпринять действия, на которые многие не решаются, то данный метод может себя оправдать. 

Особо значительных результатов эксперимент не принёс, но выявил один интересный момент. Во время опроса учителей спрашивали, будет ли им интересно участвовать в тренинге по вопросам домашнего насилия, и, если да, могут ли предоставить свою контактную информацию.

Учителя, с которыми обсуждали вопрос социальных норм на 10% чаще соглашались предоставлять контактную информацию для прохождения тренинга.

 

   

Однако не только этот посыл может потенциально увеличить частоту подачи заявлений. Исследование показало, что разные посылы по разному влияют на разные группы людей, что позволяет нацеливать посылы согласно восприимчивости тех или иных групп. 

Например, исследование выявило, что правовая информация эффективнее действует на мужчин, чем на женщин.

Кроме того, что опрос дал подробные сведения о том, какие посылы на кого лучше воздействуют, основной вывод исследования заключается в том, что прежде чем начинать побуждать учителей сообщать о домашнем насилии, правительству необходимо адекватно реагировать на уже имеющиеся заявления. Для достижения этого полезно будет использовать выводы данного исследования.

Несмотря на то, что посыл о социальных нормах, по-видимому, обладает наибольшим потенциалом, правовая информация хорошо действует на мужчин. Исходя из того, что в полиции в основном работают мужчины, если в работе с ними оперировать правовой информацией, это может наиболее эффективно сработать в пользу адекватного реагирования на домашнее насилие. Однако, чтобы удостоверится в этом, необходимо продолжить исследование.

Исследование выявило множество важных моментов, которые могут послужить потенциальной основой для поощрения властей адекватно реагировать на домашнее насилие. В нём также содержатся подробные рекомендации, как помочь учителям сообщать о случаях домашнего насилия.

Однако пока проблемы, обозначенные в этой статье, не будут решены, неизвестно насколько заявления о домашнем насилии будут иметь положительный эффект или наоборот. 

Все высказанные мнения принадлежат автору и могут не отражать официальную позицию «ООН-женщины», правительства Дании, CRRC Georgia и других связанных с ними организаций.

Подпишитесь на наш Телеграм-канал, чтобы первыми читать наши подробные новости с Кавказа!