Судьба более чем 2 000 человек, вовлеченных в южноосетинский и абхазский конфликты, по-прежнему остается неизвестной. Данная ситуации является преградой для мирного продолжения жизни их семей. В то время как приграничные операции Красного Креста по поиску пропавших в активной стадии, время играет против них.

«Если он мертв, то где тело?»

Уже девять лет Ана Самадалашвили из Гори ждет возвращения своего мужа. Супруги последний раз созванивались незадолго до входа грузинских войск в Цхинвали 8 августа 2008 года. С тех пор о Зазе Биртвелишвили ничего неизвестно.

Позднее в СМИ появляются фотографии разрушенного грузинского танка посреди Цхинвали. Российские и югоосетинские издания передавали, что российский полковник, а затем секретарь Совета безопасности Анатолий Баранкевич лично его уничтожил. Хотя точно никто не мог сказать, был ли это танк номер 406.

Именно в нем должен был быть Заза вместе с другими членами отряда. Но распознать маркировки на сожженном танке невозможно. Биртвелишвили пропал вместе с остальными.

В августовской войне принимали участие несколько членов семьи Аны: муж, брат, зять, двоюродный брат. Все вернулись, кроме мужа.

Она все еще ищет Зазу, обращалась к правительству и к Красному Кресту. После окончания войны родители мужа были на встрече Механизма по предотвращению инцидентов и реагированию в Эргнети. Стороны конфликта обсуждали тревожные вопросы, пытаясь получить больше информации от вовлеченных в этот процесс людей, но безуспешно. Родители Зазы также сдали свои образцы ДНК, чтобы легче было идентифицировать останки сына, хотя ни к каким результатам это не привело.  

Два года спустя правительство объявило Зазу Биртвелашвили мертвым и отнесло его к общой могиле в Мухатгверди, недалеко от Тбилиси. Каждое 8 августа Ана посещает могилу с детьми.

«Все плачут, но мы просто молча стоим, — говорит она. — Не понимаю, что мы должны делать? Скорбеть? А если он жив? Как можно оплакивать живого человека? А если мертв, то где тело? Эта могила пуста. Мы прошли через худшие восемь лет своей жизни. Забыть это невозможно. Говорят, что время лечит, но это не так. К сожалению, время не может излечить все».

Подсчет пропавших

По данным Тбилисского правозащитного центра, в результате грузино-абхазского конфликта 1 800 грузин и 135 абхазов, в том числе мирные жители, до сих пор считаются без вести пропавшими. Во время военных действий между Грузией и Южной Осетией 1989-1992 годов пропало 140 человек и около 50 человек — после войны 2008 года.  

Согласно Международному комитету Красного Креста, без вести пропавшим считается человек, который исчез во время конфликта и чья семья не располагает информацией о его судьбе из надежных источников.

«Стороны, вовлеченные в конфликт, должны принять все возможные меры для учета лиц пропавших без вести в результате боевых действий, и должны предоставить семьям любую информацию о их судьбе», — говорится в заявлении Красного Креста.

Приграничное усилие

В 2010 году Красный Крест совместно с грузинской, южноосетинской и российской сторонами создал механизм сбора информации о пропавших людях, цель которого — определить их судьбу и местонахождение.

Пресс-секретарь Красного Креста в Грузии Майя Кардава говорит, что стороны обмениваются информацией о возможных местах захоронения во время регулярных встреч. «Основная цель — помочь семьям узнать судьбу исчезнувших солдат», — говорит она, добавляя, что в соответствии с международным правом, семьи пропавших без вести также считаются жертвами войны.

В начале мая этого года Красный Крест начал эксгумацию двух общих могил около Гори и одной в Каспи-Гори, надеясь обнаружить тела пропавших в конфликтах девяностых годов и 2008 года. За весь 2017 год они планируют провести работы на более чем 30 возможных захоронениях в Шида Картли, Имерети, Абхазии и близ Тбилиси. Организация надеется обнаружить около 150 тел.

2 июня глава Красного Креста в Южной Осетии Фаррух Исломов сообщил об эксгумациях вблизи Гори и Каспи во время пресс-конференции в офисе «Sputnik Осетия» в Цхинвали. Он сказал, что в двух конфликтах пропало около 177 человек.

После августовской войны 2008 года предыдущее правительство сообщило об обнаружении общих могил с грузинскими военнослужащими около Тамарашени, в Южной Осетии. Из-за политической ситуации эксгумировать это место невозможно.

Однако Кардава заявляет OC Media, что все операции проводятся без политического влияния. Сотрудничество в рамках этого механизма было плодотворным и что Красный Крест не делил пропавших без вести по этнической принадлежности. Важно то, что семьи получают тела, говорит она.

Южная Осетия «активно вовлечена»

Глава осетинской делегации на встречах Механизма по предотвращению инцидентов и реагированию Давид Санакоев сообщил, что Южная Осетия активно вовлечена в координационный механизм Красного Креста и что работа проходит весьма продуктивно. Он добавил, что эксгумация захоронений дает надежду семьям найти останки своих близких.

Санакоев говорит, что с августа 2008 года Южная Осетия ищет восемь пропавших без вести лиц. Отвечая на вопрос о захоронениях в Тамарашени, он заявил, что следующий этап поиска будет проходить в Южной Осетии.

Длительный процесс

Кардава отмечает, что за последние шесть лет Красный Крест обнаружил тела 249 человек. 107 уже идентифицированы, остальные 142 — в процессе.

«Процесс идентификации слишком длительный и проходит в несколько этапов. Существует антропологический анализ, проверка образцов ДНК, чтобы точно определить личность человека, а затем происходит передача тела семье. Для родственников очень важно подобающим образом похоронить своих близких», — говорит она.

Красный Крест утверждает, что самый злейший враг в этом процессе — это время, потому что оно сметает многие следы и опознавать тела становится все сложнее.

Все географические названия и термины, используемые в данной статье, являются словами автора, и не обязательно отражают точку зрения редакции OC Media.