Многие грузинские пенсионеры не способны сводить концы с концами, и им приходится полагаться на пожертвования благотворительных организаций и поддержку родственников или великодушных соседей. Мест в домах престарелых мало и они находятся далеко. Даже государственные учреждения советской эпохи больше не принимают жильцов. Правительство намерено ввести новую схему помощи пенсионерам, но критики не уверены, что она станет успешной.

Маквале Кебадзе 81 год, у нее диабет и перенесенная операция на сердце. Каждый месяц на лекарства она тратит 135 лари (52 доллара США), у нее практически ничего не остается даже на оплату счетов.

Национальная статистическая служба Грузии подсчитала, что население Грузии 70 процентов дохода тратят на необходимые продукты питания, а 30 процентов — на лекарства, транспорт и коммунальные услуги.

В Грузии пенсионный возраст у женщин наступает в 60 лет, у мужчин — в 65. Ежемесячная пенсия составляет всего 180 лари (69 долларов США). Многие пожилые люди считают, что этого недостаточно для удовлетворения основных потребностей.

«Надеюсь только на добрую волю людей», — говорит Маквала о благотворительной акции «Забота о пожилых».

«Я несу это бремя 81 год, но, по правде говоря, <...> я пока не хочу умирать». Муж Маквалы был ветераном Второй мировой войны, он умер в прошлом году. Они получали пособие для социально уязвимой семьи, что составляет от 10 до 60 лари (4-23 доллара США) на каждого члена семьи. Также у них было ветеранское пособие мужа.

«Его тело еще было дома, когда пришел социальный работник и отменил пособие». Маквала рассказывает, что у нее больше нет пособия по социальной уязвимости, так как она — собственник дома и, теоретически, может сдавать комнаты и получать с этого доход.

«Я могу переехать к дочери, но у нее и так много проблем, не хочу беспокоить ее».

Представитель агентства социальных услуг заявил OC Media, что владение имуществом не влияет на пособие, в отличие от поддержки опекуна или семьи.

По этой причине у другого бенефициара инициативы «Забота о пожилых», 78-летнего Анзора Нониашвили, также нет социального пособия. Его внучка смогла выплатить его ипотечную задолженность.

Анзор и его 40-летний сын Гиорги теперь живут в одной комнате в передней части дома. Оба — бывшие строители, пострадавшие в результате несчастных случаев на рабочем месте. У Анзора одна рука частично парализована, а Гиорги прикован к постели. Первая операция на бедре у Гиоргия не была успешной, ему необходима вторая.

«Первая [операция] стоила больше 6 000 долларов, и я отправился на «Рустави-2» [за помощью], — говорит Анзор. — Они помогли мне, люди перевели нам деньги. Но теперь нам нужно еще 4 500-5 000 долларов, но мне стыдно снова туда идти».

Государство покрывает только определенные расходы на здравоохранение, из-за чего семья отдает все деньги, чтобы оплатить лечение родственника.

Анзор все время занят уходом за сыном. Он всеми силами пытается найти дополнительные средства. Каждый из них получает пособие в размере 180 лари (69 долларов США), однако медицинские расходы Гиоргия, а также траты на питание и коммунальные услуги, составляют гораздо больше.

Анзор обратился в районную администрацию (гамгеоба) с подсчетом той суммы, которая ежемесячно необходима его сыну — 290 лари (112 долларов США). Администрация выплатила Анзору 120 лари (46 долларов США) и заявила, что он не может повторно обращаться за помощью в течение четырех месяцев.

«Эти четыре месяца мне придется надеяться только на доброту людей», — говорит он.

Дома престарелых

«Пансионат полный жизни» — такая надпись висит над входом в Государственный дом для престарелых в Тбилиси. В коридорах этого специально построенного трехэтажного здания советского периода вы вряд ли кого-нибудь встретите.

«Большую часть времени жильцы проводят в своих комнатах. Они в возрасте, вы же понимаете», — объясняет один из сотрудников дома Нана Гогиашвили. Хотя здание полупустое, этот дом престарелых уже четыре года не принимал новых постояльцев.

«Похоже, правительство ждет, пока число жителей уменьшится, тогда они смогут изменить систему, но нам никто не говорит, когда и как это произойдет», — продолжает Нана.

Это здание — один из двух оставшихся с советских времен государственных пансионатов для престарелых. Другой находится в Кутаиси. В тбилисском доме проживает 50 человек, попавшие сюда из-за социальной уязвимости или бездомности. Каждого претендента на попадание в дом престарелых оценивают социальные службы. Даже у тех, кто не принадлежит к социально уязвимой группе, есть шанс оказаться в пансионе.

Дольше всего в доме живет 86-летняя Медико Иашвили. Она здесь единственная, кто является внутренне перемещенным лицом (ВПЛ) из Абхазии. Она покинула родной дом во время войны в 1990-х годах, некоторое время жила у родственников, в 2000 году заселилась в дом престарелых. Ей трудно было получить здесь место. В то время директор боялся, что к ним обратятся многие ВПЛ, и у них не будет возможности разместить всех. Медико обратилась к правительству за помощью непосредственно перед выборами и ей выделили комнату. С тех пор она наблюдает оттуда за всем происходящим.

Никого из тех, с кем она изначально дружила, уже нет в живых. «К нам больше не заселяют новых жильцов, а старые постояльцы дожидаются своего часа. Я дружу с одной женщиной, которая еще находится в здравом уме», — рассказывает она.

Директор дома Дареджан Томадзе считает, что для людей с деменцией должно быть отдельное учреждение. «У нас 15 постояльцев с деменцией, и я думаю, что, из-за наблюдения за ними, у других могут возникнуть мрачные представления о своем будущем».

Томадзе рада, что система нацелена на создание маленьких домов для престарелых, вместо таких крупных, советского типа. Тем не менее, неясно, сколько домов потребуется для удовлетворения спроса.

«Ежедневно мы получаем с десяток телефонных звонков от людей, просящих крова или чашку горячего чая», — отмечает она.

В рамках программы «Общинная организация» правительство подписало соглашения с несколькими общественными организациями, которые управляют небольшими приютами для бездомных и социально незащищенных. В день правительство перечисляет ваучеры в размере 16 лари (6 долларов США) за человека, чтобы покрыть расходы на проживание в одном из этих убежищ. У домов разные предназначения, двенадцать из них специализируются на заботе о пожилых людях. Соискателей оценивают социальные работники. Приоритет отдается получателям соцпособий.

Дополнительные условия для приема постояльцев устанавливают сами организации. У большинства нет бюджета для размещения пожилых людей, прикованных к кровати, и с определенными проблемами со здоровьем.

В настоящее время в таких домах проживают 76 человек, свободных мест — 36. Руководитель общественной организации «Барбаре XXI»  Мераб Шатаришвили обеспокоен зимними холодами. В его доме престарелых восемь свободных мест, несколько бездомных и социально незащищенных людей умоляют о крове, но он не может их принять.

«У правительства ограничен бюджет для содержания пожилых, поэтому мы можем заселить новых жильцов только после смерти постояльца. Это может длиться годами», — говорит Шатаришвили. Ежегодно правительство выдает только 235 ваучера, которые также касаются людей с ограниченными возможностями и их детей. По его словам, существует нездоровая ситуация с некоторыми неофициальными домами для престарелых, где пожилые люди снимают места на свою пенсию. Так они легко могут попасть в руки мошенников.

«Мы хотим быть европейцами, но в итоге у нас только искаженная версия зарубежной системы», — отмечает Шатаришвили.

Еще одна проблема — негосударственные дома для престарелых, финансируемые благотворительными фондами. У них тоже разные критерии приема. Например, в приюте «Катарзиси» живут только женщины. «Мужчины требуют определенного ухода», — говорит директор дома Майя Кобиашвили.

«Сейчас мы сооружаем отдельный этаж для прикованных к постели, поскольку это отдельная, огромная проблема». Она добавляет, что самая большая проблема — пренебрежение пожилыми людьми в Грузии.

Пенсионная реформа

Для решения проблемы низких пенсий в июле правительство приняло новый закон, согласно которому, нынешнюю государственную пенсию в 180 лари (69 долл. США) дополнит накопительная схема. Новая система обязательна для тех, кому на данный момент меньше 40 лет, и добровольна для тех, кому за 40. Согласно ей, каждый сотрудник, его работодатель и правительство должны отчислять в пенсионный фонд по 2 процента от зарплаты этого сотрудника. Те, кто находится на самозанятости, смогут добровольно вносить 4 процента, а правительство добавит еще 2.

За пенсионным фондом будет следить наблюдательный совет министров, вкладами управлять — Национальный банк.

Реформу приняли неоднозначно. «Международная прозрачность — Грузия» утверждает, что совокупная система не подойдет рынку труда Грузии. До принятия законопроекта организация заявила, что «наемные сотрудники составляют только 25 процентов общей рабочей силы, 34 процента людей находятся на самозанятости, а 41 процент — либо безработные, либо им выплачивают черную зарплату».

В документе для Фонда Фридриха Эберта эксперт по пенсионной реформе Мартин Хутсебаут утверждает, что новая система может привести к росту социального неравенства, поскольку у людей с высоким доходом пенсии тоже будут высокими, и наоборот.

Независимые исследования OSF Georgia выявили еще одну уязвимую группу, которую может обойти новая схема — более 80 000 строителей нанимают на краткосрочную основу, и им часто недоплачивают.

Альтернативным вариантом была предложена схема Pay As You Earn (PAYE). Согласно ей, жители платят налоги для пенсионеров, укрепляют основную пенсию и создают отдельный фонд солидарности путем взимания социального налога с лиц с высокими доходами.

Именно эту схему представила фракция социал-демократов при правящей партии «Грузинская мечта». Их предложение о выплате 2 процентов из заработной платы на будущие пенсии и 4-процентного взноса PAYE было направлено в комитет по здравоохранению. Однако его еще должен одобрить парламент.

Статья была подготовлена при поддержке регионального бюро Фонда Фридриха Эберта (Friedrich-Ebert-Stiftung) на Южном Кавказе. Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения Фонда или редакции OC Media.