С начала 2017 года в Дагестане наблюдается всплеск гражданской активности.  Во многих спорах с властями даже удалось добиться справедливости. OC Media попытался выяснить, что побудило людей выйти на улицы и с чем связан этот всплеск активности.

Еще один Кадыров

Постановлением администрации Махачкалы 20 апреля одна из центральных улиц города, улица Котрова, была переименована в улицу Ахмата Кадырова. Жители Махачкалы узнали об этом на следующий день после подписания постановления. Реакция общества не заставила себя ждать.

«Мое детство прошло на улице Котрова. Я помню, в 90-х уже хотели переименовать ее в улицу Хачилаева, в честь одного из братьев Хачилаевых. Официально они политические деятели, но многие в республике и за пределами знают их, как бандитов. Тогда люди тоже возмущались. А сейчас тихо, никого не спрашивая, переименовали в улицу Кадырова. На наше мнение откровенно наплевали», — говорит OC Media махачкалинка Марьям Магомедова.

«Деньги сейчас решают все. Как им не стыдно? Никакого патриотизма у наших чиновников нет. Позорники!» – махачкалинка Жанна Юнусова в беседе с OC Media не может скрыть эмоций.

Улица имени Ивана Котрова находится в центре Махачкалы. Центральная площадь, городской пляж, республиканская библиотека и театр – в пешей доступности от улицы.

Иван Котров – участник борьбы за установление советской власти в республике. Улица носила имя революционера с 1924 года.

Но дело в том, что одна улица Ахмата Кадырова в Махачкале уже есть. В 2012 году в честь первого президента Чечни назвали часть улицы Орджоникидзе. Вторую часть назвали именем бывшего председателя правительства Дагестана Абдуразака Мирзабекова.

Зачем Махачкале понадобилась вторая улица Кадырова, в городской администрации OC Media не ответили.

По словам гражданских активистов, переименование улицы Котрова произошло с нарушением законодательства. Не исключено, что общественники начнут восстанавливать справедливость и в этом деле.

Примеры гражданской активности

В начале февраля махачкалинцы отстояли городской парк. Стало известно, что республиканские власти собираются возводить новый музей «Россия – моя история» на территории самого старого парка и планируют спилить 60 деревьев.

В столице Дагестана всего пять зеленых зон, и их площадь с годами становится меньше за счет различных построек. Активисты, защищающие парк, неоднократно обращались к главе республике, встречались с руководителями проекта музея, организовали ежедневные дежурства в парке, писали и подписывали петиции и обращения во всевозможные инстанции. В итоге, через неделю глава республики Рамазан Абдулатипов сообщил, что музей будет построен в другом районе города.

В конце февраля жителям дагестанской столицы пришлось спасать бродячих собак. 19 февраля в Редукторном поселке города было обнаружено тело 9-летней девочки со следами укусов. Это послужило массовому бесконтрольному отстрелу городских псов. Зоозащитники не успевали выезжать на вызовы, чтобы спасти раненных. Публикуя фотографии растерзанных животных в соцсетях, неравнодушные горожане призывали убийц остановиться. Созданная петиция против отстрела бездомных собак за несколько часов собрала около 2000 подписей.

Благодаря этой активности, в Махачкале был создан первый приют для бездомных животных, а городская мэрия и религиозные лидеры официально призвали догхантеров остановиться. Призывы были услышаны.

В начале марта махачкалинцы и каспийчайне встали на защиту городского пляжа в городе Каспийск (16 км южнее Махачкалы). Общественникам стало известно, что на территории пляжа планируется строительство гостиницы, яхт-клуба и лодочной станции. Активисты обратились с жалобами в прокуратуру, привлекли внимание республиканских властей к проблеме. В результате повышенного общественного внимания к этой теме, «Росрыболовство» провело проверку и признало, что хозяйственная деятельность каспийском пляже осуществлялась без предварительного договора. Администрации города выписан штраф в размере 300 тысяч рублей.

«От молчания только хуже»

Пожалуй, во всех вышеперечисленных случаях гражданские активисты столкнулись с обманом со стороны властей.

В истории про парк республиканские власти сначала умалчивали информацию, потом признались в строительстве музея, но убеждали население, что вреда от этого никому не будет. А 60 срубленных в парке деревьев заменят на 300, посаженных по всему городу. В случае с каспийским пляжем городская администрация первоначально говорила о том, что территория не застраивается, а всего лишь проводится реконструкция пляжа.

Кроме того, не было никакой помощи от государственных средств массовой информации.

Хабиб Айгумов, гражданский активист, говорит, что большую роль в распространении информации сыграли независимые СМИ и соцсети.

«Сильное влияние на гражданскую активность оказали независимые СМИ («Черновик», «Новое дело», «Кавказский узел») и Фейсбук. В соцсетях было большое обсуждение. И многие, читая заметки о наших акциях, тоже стали подниматься, их это подстегнуло. Все это дало результаты, когда мы обращались в суды, и в федеральный центр. Люди поверили в то, что от них тоже что-то зависит. По факту у нас есть квази-общественные организации, например, общественная палата. Но она существует для того, чтобы давать легитимность принятым решениям власти», — рассказывает OC Media Хабиб Айгумов.

Журналист и активист Светлана Анохина приятно удивлена тем изменениям, которые произошли с гражданским самосознанием некоторых жителей республики.

«Никому бы и в голову не пришло, что этот несчастный клочок земли вдруг окажется той точкой бифуркации, когда разрозненное бурчание по своим кухням перерастет в готовность объединиться и делать вместе какое-то правильное и необходимое дело. И меня очень радует, что после отвоевания парка народ вдруг почувствовал себя способным и желающим что-то решать и стал заваливать прокуратуру заявлениями о незаконном присвоении каких-то участков земли, стали подниматься и другие вопросы, требующие гражданской активности. Я очень надеюсь, что это будет нормой», — делится с OC Media Светлана Анохина.

По словам Хабиба Айгумова, годами дагестанцы закрывали глаза на захват чиновниками общественного пространства, торговлю городской землей, а сейчас люди поняли, что  от этого молчания только хуже.

«Раньше власть как-то тихо, осторожно свои дела проворачивала. А сейчас – цинично, наплевательски решила игнорировать все, что можно, и свои личные карманные интересы решает за счет ущемления жителей. Каждый шаг со стороны власти ухудшает положение горожан. Пытались защитить свои права через суды, но не получалось. Суды занимают позицию тех, кто даст им денег. Судам мы тоже перестали доверять. То же самое с правоохранительными органами. Все это стало раздражать людей. Люди поняли, что когда они молчат, это усугубляет их положение», — объясняет Хабиб Айгумов такую активность дагестанцев в жизни республики.

«Риск подавления»

Комментируя всплеск гражданской активности в Дагестане, российский исследователь Денис Соколов отмечает, что немаловажную роль в эффективности протестов сыграла репутация тех людей, которые принимали в них участие. Он скептически относится к тому, что внезапный подъем гражданской активности Дагестана сильно изменится.

«Сегодня ни федеральный центр, ни республиканская власть не готова опираться на людей и как-то реагировать на гражданские протесты. Пока протесты не опасны с точки зрения системы, их будут игнорировать. Если же протесты покажутся опасными, их игнорировать уже не будут. Может быть, они будут подавляться. Такой риск подавления постоянно висит над дальнобойщиками», — отмечает Соколов.

Однако Хабиб Айгумов настроен оптимистично. По его мнению, гражданское общество в Дагестане еще будет развиваться.

«Будущее у гражданского общества, конечно, есть. Покатился снежок и, спускаясь с вершины, уже несет за собой лавину. Народ просыпается. Есть определенная часть горожан, которая уже точно уверена в том, что если будем молчать, то будет только хуже, оттого они решили действовать», — говорит Хабиб Айгумов.