В 2020 году в офис Уполномоченного по правам человека в Абхазии из 36 обращений с жалобами на ущемление личных прав 15 связаны с правом на свободу от пыток. По словам Уполномоченного по правам человека, в абхазском уголовном кодексе нет такого понятия как «пытка». Её попытки инициировать слушания в Парламенте не нашли отклика у абхазских депутатов.

Последним поводом вспомнить о проблеме пыток стала статья на Медиазоне о российском туристе Артёме Русских, которого абхазские милиционеры приняли за закладчика наркотиков. Согласно Медиазоне, взять с поличным молодого человека не получилось, поэтому они решили «выбить» признательные показания. 

Русских отдыхал со своей женой и её подругой в Гагре. 7 апреля они отправились на смотровую площадку в окрестностях гор Мамдзышха, где наткнулись на старинное кладбище, девушки решили осмотреть его и разделились с Артёмом. Дожидаясь свою супругу, парень стоял один в характерной для приезжего одежде и заметными татуировками, что привлекло внимание милиции.   

По словам Русских, сотрудники сначала проверили его документы, а затем забрали в участок, где он провёл несколько часов. Позже было принято решение обыскать его номер в отеле, но и там не нашли ничего, что могло бы подтвердить предъявляемые Артёму обвинения в распространении наркотиков. 

После обыска молодого парня снова привезли в участок, где он продолжал отказываться давать признательные показания. Как сообщает Артём, грубый разговор в участке с сотрудниками закончился тем, что на него надели наручники и увезли на какой-то пустырь.

Медиазона сообщает, что именно тогда начались пытки, длившееся несколько часов: сначала они заставили его сесть на колени, затем привязали петлю к его шее и перебросили её на дерево, после чего начали избивать и засовывать его голову в холодную реку, заставляя указать места, где он якобы прятал наркотики. 

По данным новостного агентства, полицейские угрожали вырвать ему зубы плоскогубцами, затем стали втыкать дубинку ему в горло и засунули нож под ноготь. 

Русских вспоминает, что его пытали так жестоко, что он попросил полицию подкинуть ему наркотики, лишь бы остановить избиения. Не получив от туриста признания, абхазские правоохранительные органы вывезли Артёма Русских на границу с Россией и посоветовали ему «никогда больше не приезжать в Абхазию».

В сочинской больнице ему сообщили о переломе трёх ребер, повреждении правой почки, многочисленных синяках, ссадинах на лице и скальпе, теле, верхней части конечностей, поясничной части, животе и груди.

После прохождения курса реабилитации Артём вернулся в Петербург и направился в Медиазону, а затем подал апелляцию в прокуратуру Абхазии.

После того как это дело было предано гласности в средствах массовой информации, правоохранительные органы стали действовать более активно. Сообщения появились на официальных сайтах. 

Пресс-служба Министерства внутренних дел сообщила, что Русских был доставлен в полицейский участок Гагры для установления его личности, поскольку, как утверждается, он находился за пределами туристической зоны отдыха и общепринятых маршрутов.

«Эта территория в районе горы Мамдзышха круглосуточно патрулируется сотрудниками органов внутренних дел с целью предупреждения правонарушений и преступлений, в частности, незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, а также потребления таковых, — отметили в пресс-службе МВД. 

В пресс-службе Генеральной прокуратуры OC Media сообщили, что 26 апреля на официальную почту ведомства поступило заявление от Артёма Русских о том, что он подвергся насилию, лишению свободы и пыткам со стороны сотрудников Гагрского УВД. 

По данному факту прокуратурой Гагрского района проводится доследственная проверка.

По словам министра внутренних дел Дмитрия Дбара, управлением собственной безопасности МВД проводится проверка, а опергруппа, которая дежурила в день происшествия с российскими туристами, отстранена от работы.  

Пробелы в законодательстве

Однако, по словам Уполномоченного по правам человека Абхазии Асиды Шакрыл, подобные проверки ничем не заканчиваются, так как в абхазском законодательстве такое понятия как «пытки» не закреплено. 

Асида Шакрыл рассказывает, что потенциально случаев пыток намного больше, чем это известно, так как многие потерпевшие просто не сообщают об этом. 

«Стыдно, не принято, нет надежды получить помощь, так как органы призванные охранять право его и нарушают — чаще всего именно поэтому сами люди подвергшиеся пыткам и их родственники молчат», — говорит Асида Шакрыл.  

Изменить ситуацию, на её взгляд, можно, если признать пытки уголовным преступлением. 

«Необходимо принять действенные законодательные меры для включения понятия «пытка» в качестве самостоятельного состава преступления в Уголовный кодекс, с указанием широкого определения «пытки» в соответствии с международными нормами и стандартами», — уверена Омбудсмен.

В ежегодном отчёте Уполномоченного по правам человека большое место отведено именно пыткам и противоправным действиями сотрудниками силовых ведомств. 

«Граждане задерживаются без протоколов задержания и тайно удерживаются в служебных кабинетах органов внутренних дел, в том числе Министерства внутренних дел Республики Абхазия», — говорится в отчёте. 

Как рассказывает Асида Шакрыл, на её практике были случаи, когда только силами их офиса удавалось найти пропавшего человека. К ним обращались отчаявшиеся родственники, которые догадывались, что он мог попасть в милицию, но не могли получить информацию в ведомстве. 

«Пять дней в служебном кабинете сухумского УВД начальник управления удерживал гражданина. На него не составили протокол, не предъявили обвинения. А родственники в это время его всюду искали», — говорит Шакрыл.

«Только после наших обращений в прокуратуру, следственное управление, и пресс-службу МВД удалось установить его местонахождение», — добавляет она. 

«И что самое интересное, начальник уголовного розыска УВД по городу Сухум Альфред Нармания считает допустимым подобное задержание подозреваемых в целях эффективного дознания и раскрытия преступления, как он сообщил нам», — заключила Асида Шакрыл.

По словам омбудсмена, она не раз пыталась инициировать слушания в Парламенте на тему пыток и внесение изменений в законодательство Абхазии, но до сих пор эти просьбы не нашли отклика у абхазских депутатов.

Прошлые случаи

Во весь голос о пытках в стенах здания Министерства внутренних дел Абхазии заговорили после смерти подозреваемого в похищении человека Анзора Тарба. Тогда на скамью подсудимых впервые попали сотрудники правоохранительных органов. 

Судебный процесс шёл несколько месяцев, но обвиняемых оправдали за недоказанностью вины. Сегодня дело расследуется снова. Родственники погибшего Тарба настояли на том, чтобы поиски виновных продолжились. 

Впервые о применении силы сотрудниками абхазской милиции заговорили подсудимые по делу о покушении на премьер-министра Александра Анкваба в 2015 году. Все девять обвиняемых — Анзор Бутба, Тамаз Барциц, Эдлар и Эдгар Читанава, Рамзи Хашиг, Астамур и Алхас Хутаба, Рустан Гицба и Муртазу Сакания — отказались от своих показаний в ходе предварительного следствия, заявив на суду, что всё записанное с их слов было «выбито» сотрудниками милиции. 

«Когда меня выводили на допрос, то надевали на голову мешок, и ударяли головой о каждую железную дверь по дороге к комнате, где потом допрашивали. Часто такое проделывал сотрудник службы госбезопасности Дмитрий Дбар», — рассказал судебной коллегии в ходе одного из заседаний подсудимый Рустан Гицба. Сюжет с этими показаниями был в эфире абхазского телеканала Абаза-ТВ. 

Другой подозреваемый в деле о похищении гражданина Абхазии Мерцхулава, а затем и потерпевший, и свидетель по делу об убийстве Анзора Тарба, Нугзара Папава в ходе одного из судебных заседаний заявил, что «пытки в служебных кабинетах не проводятся, а проводятся в отдаленных кабинетах». По его словам, «можно кричать, но тебя никто не услышит». 

__________________________________________________________________

Терминология, использованная в этой статье, выбрана автором. 

Для удобства читателей редакция предпочитает не использовать такие термины, как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании политических институтов и должностей в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.