Слишком многие из вынужденных переселенцев в Грузии ещё не стали «полноценными членами» общества.

В результате конфликта в Абхазии около 10000 из примерно 250000 грузин, были размещены в санаториях Цкалтубо в западной Грузии. Поскольку они жили в Абхазии в течение нескольких поколений, в результате изгнания они потеряли всё своё имущество. Это поставило их в незавидное положение и заставило начать жизнь с нуля; многие до сих пор живут в санаториях.

Вынужденным переселённым лицам (ВПЛ) пришлось использовать все ресурсы этого места: парки, которые когда-то использовались для отдыха лечившихся, превратились в пастбища и сады; деревья были вырублены, а столы, стулья, полы и прилавки из столовых превратились в дрова для приготовления пищи.

Для Грузии Цкалтубо — открытая рана. С одной стороны, этот город — место тоски и воспоминаний о тех временах, когда советское общество, с окончанием периода сталинского террора, позволило своим гражданам восстанавливать силы. Вряд ли в Грузии найдётся семья, у которой не было бы фотографий хотя бы однодневных поездок в Цкалтубо. В восприятии многих советских граждан Цкалтубо был воплощением коммунистической утопии мира и процветания.

Вот почему некоторые грузины сегодня недовольны ВПЛ из Абхазии, живущих на некогда процветавшем курорте. Однако у переселенцев не было другого выбора, кроме как разобрать Цкалтубо на части — чтобы иметь минимум необходимый для жизни. С коллапсом и распадом государства Цкалтубо стал частью уже антиутопического сценария. Пока эти люди и их потомки живут в ветхих санаториях и реабилитационных центрах Цкалтубо, эта грузинская рана остаётся открытой. То же самое можно сказать и о многих других бывших курортах, спортивных и промышленных объектах, где до сих пор живут люди, бежавшие от конфликтов в Абхазии и Южной Осетии.

Многие в стране предпочитают не замечать эту ​​рану. Но те, кто жил в утопических пространствах в течение 30 лет, теперь требуют права быть услышанными.

Именно об этих людей идёт речь в статье.

Бывшая учительница Лена

Лене сегодня 82 года. Она училась в Москве и большую часть своей жизни была преподавательницей английского и русского языков в Абхазии. Она также владела турецким и армянским и говорила даже на сложном абхазском. 

Лена не держала в руках книги 28 лет, пока в прошлом году в Цкалтубо не приехали две молодые туристки из Англии. Лена встретила студенток случайно, когда те бродили по развалинам гостиницы «Имерети».

«Конечно, я сразу приготовила им чай. Они не могли поверить в это — учитель без денег на книгу! Они оставили мне все свои книги! Но что мне делать с ними, когда уже прошло 28 лет? Я давно перестала читать; в противном случае мне было бы всё время грустно».

Муж Лены погиб во время боевых действий в Абхазии. Ей пришлось бежать одной с двумя детьми через горы Сванети. Позже они очутились в Цкалтубо, где им предоставили номер в гостинице «Синатле». Лена по сей день готовит на бензиновой плите, которая стоила больших денег. Она держит всё в чистоте, насколько это возможно. У семьи никогда не было возможности отапливать комнату, но, к счастью, в Цкалтубо не часто бывает морозно. «В этом преимущество жизни на курорте», — говорит Лена и смеётся.

«Дети и внуки не представляют, как хорошо мы когда-то жили. И я тоже постепенно теряю память об этом».

Сейчас она живёт одна. Сын, который оставался с ней, несмотря на то, что женился, умер, а внучки учатся. Месячной пенсии Лены в 70 долларов не хватает даже на ежедневное питание. Поэтому её дочь, работающая в Тбилиси, приезжает с едой как можно чаще, чтобы позаботиться о матери. Но даже у её дочери не так много денег, как говорит Лена. Потому что, если тебе приходится начать с нуля, из бедности в Грузии за два поколения не вырваться.

Лене не хочется переезжать. По крайней мере, здесь у неё есть соседи, присматривающие за ней, и она рада, что её окружают дети. Но, конечно, она желает этим детям, чтобы они не росли в развалинах. Она всегда любила детей— поэтому и стала учительницей.

Базар — центр жизни Цкалтубо

Базар — это место, где собираются люди из Цкалтубо и близлежащих небольших городов. Именно здесь останавливаются автобусы, а таксисты ждут клиентов. Здание базара, возведённое в стиле советского модернизма из стекла, железа и бетона, находится в аварийном состоянии. Тем не менее, первый и второй этажи используются для продажи продуктов, одежды, электротоваров и других предметов повседневного обихода.

Высокий уровень безработицы превращает многих мужчин в таксистов, проводящих целый день в ожидании клиентов. Тарифы — низкие, но многие не могут позволить себе поездку. Небольшой базар за зданием даёт знать о низких финансовых возможностях людей. Более 50% населения Грузии вынуждено сокращать свои расходы за счёт выращивания фруктов и овощей. Но это не приносит большой прибыли. Большинство людей, торгующих здесь, оставили в Абхазии слишком многое.

В рыночном районе также есть места для небольших магазинов — пекарей, сапожников, портных, торговцев инструментами. У жителей Цкалтубо границы благополучия давно исчезли. Многие мастера всё ещё жили в городе в период его расцвета, сапожники и портные учились здесь своим профессиям и хорошо помнят 1980-е годы.

«Жизнь, конечно, была лучше — более приятной и весёлой, прежде всего. Люди приезжали сюда расслабиться. Деньги давались им легко; все хотели хорошо выглядеть, когда гуляли. Вот почему они нуждались в нас. Там, откуда они приезжали — из Средней Азии, из Сибири, ткани и кожа, с которыми мы работали здесь, в Грузии, часто были недоступны».

Даже сегодня мастера своей профессии не могут пожаловаться на недостаток работы. Те, у кого небольшие финансовые возможности, отдают в починку вещи и технику до тех пор, пока она совсем не перестаёт работать. Цены, однако, низкие, поэтому они весь день проводят время на работе — за разговорами — и ждут, пока покупатели принесут деньги, необходимые мастерам для жизни.

Бывший строитель Гурам

У 62-летнего Гурама был дом в Сухуми, всего в пяти минутах от пляжа, площадью 200 квадратных метров; у его семьи было всё необходимое. Полгода он работал на стройке, а во второй половине, в туристический сезон, они сдавали комнаты отдыхающим. Все в гостинице «Синатле» приехали из одного района Сухуми. Некоторые уехали, но Гурам никогда не хотел оставлять это место. Его жена и другие родственники похоронены здесь, на кладбище в Цкалтубо. Наличие здесь могил его родственников означает, что он не сможет переехать в другую часть Грузии.

«Вы понимаете, что я никогда не смогу уйти отсюда? Мы стараемся получить максимум от жизни здесь. Такова жизнь. Всё выращиваем сами — помидоры, огурцы, держим свинью каждый год, делаем вино и соки. И время от времени я нужен ребятам, когда они работают на стройке новой гостиницы в Цкалтубо. Я говорю им, как заливать бетон или устанавливать стены». 

Он гордится тем, чего они достигли, несмотря на тяжёлые обстоятельства. Им приходилось обеспечивать содержание зданий своими руками и вообще без каких-либо денег. Они превратили комнаты в квартиры. Они купили всю мебель сами; спиртные напитки, соки, фрукты и овощи — всё это их продукты — в больших садах они выращивают всё сами.

Гурам объясняет, что после изгнания работал на стройках в России. Например, в Сочи, как и многие другие мужчины из Цкалтубо, на Зимней Олимпиаде; без документов, пока полиция не забрала его и не отправила обратно. Его сын сейчас — как и сыновья многие других — работает в Польше в качестве рабочего-мигранта. Он взял на себя роль зарабатывающего деньги, а отец присматривает за остальной семьей здесь. 

«Если бы не было дешёвых рейсов из Кутаиси в Венгрию и Польшу — мы бы вообще не жили. Потому что здесь, в Грузии, для нас нет работы. К сожалению, в этих странах есть и плохие люди, которые не платят нашим мальчикам после того, как работа сделана. Но что мы можем сделать?»

За одним столом с Европой

Достоинство, которое сохранили и на которое претендуют внутренне перемещённые лица в Цкалтубо, состоит, по–видимому, прежде всего в том, чтобы принимать гостей, приглашать кого–то в свой дом, сидеть за большим столом. Как они все неоднократно подчеркивают, это связывает их с Европой. Они видят связь с Европой в великолепии разрушающихся зданий, напоминающих о том, что именно немецкие военнопленные построили здесь первые здания при Сталине.

Несмотря на нестабильность, всегда можно встретить людей, готовых показать приезжим окрестности — не без особой гордости показывая руины здания, о былой славе которого второе поколение здесь наслышано и видело только на фотографиях. Они водят посетителей, как ни в чём не бывало, по завалам и рушащимся лестницам, уворачиваясь от дыр в полу коридоров. Они как будто не осознают, что родиться и вырасти в таких условиях — это нечто ужасное.

Как и многие другие молодые люди в Грузии, жители Цкалтубо желают приобщиться к Европе, воображая, каким могло бы быть тогда их будущее, Но пока они остаются в плену системных проблем, которые, по-видимому, останутся нерешёнными ещё долго. 

Можно было бы рассказать много таких историй из жизни в Цкалтубо. Историй столько, сколько и людей.

_____________________________________________________________________

Для удобства читателей, редакция предпочитает не использовать такие термины как «де-факто», «непризнанные» или «частично признанные» при описании институтов или политических позиций в Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии. Это не отражает позиции редакции по их статусу.

Мы в соцсетях: ВКонтакте, Телеграм, Одноклассники, Instagram, Facebook. Подпишитесь и читайте подробные новости с Кавказа!