Стелла Адлейба, 26 лет. Корреспондент OC Media в Абхазии.

Когда началась война в Абхазии, мне был всего один год. Папа в первые дни войны ушел на фронт, а мы остались одни: мама, брат и я. Конечно, я не помню того, что происходило в те дни, но всю жизнь я слушала рассказы моей мамы и брата о том, что мы тогда пережили.

[Читайте на грузинском — სტატია ქართულ ენაზე]

Через два месяца после начала войны, 22 октября, произошло то, что изменило мою жизнь. В этот день я и мой 12-летний брат были у дедушки и бабушки в деревне. Папа вернулся домой с фронта, чтобы увидеть нас, а мама была в городе. В том доме у нас был большой двор и брат любил катать меня на коляске в этом дворике.

К нашей калитке подъехали две машины, из них вышли грузинские гвардейцы. Их было человек 15, и все направились в сторону нашего дома. Как мне рассказывает брат, они были в каком-то неадекватном состоянии, и глаза у них были стеклянные. Скорее всего они были под наркотиками. Будто не заметив нас, они прошли рядом с нами.

Вывели моего отца и дедушку из дома, приставив к ним автоматы. Бабушка выбежала за ними в слезах, но в тот момент уже ничего не зависело от нее. Их посадили в машину и увезли. Брат взял меня на руки, и мы стояли смотря им вслед. Это был последний день, когда мы видели отца и деда, а они в последний раз смотрели на нас.

«Я желаю им жить и мучиться каждый свой день»

Их тела обнаружили через три дня. Только когда я выросла, мама мне сказала, в каком состоянии были папа и дедушка. На их телах было множество огнестрельных ран, их пальцы были порезаны, и было очевидно, что по ним проехались на машине. Поэтому мама не сразу смогла их узнать.

Их убивали жестоко и хладнокровно. Мне очень сложно об этом думать, страшно представить, что они чувствовали. Действия их убийц не подлежат никакому оправданию. Я не желаю им смерти. Я желаю им жить и мучиться каждый свой день.

Мама осталась одна с двумя детьми, а война продолжалась. Она говорит, что ей казалось, что все уже закончилось и самое страшное уже произошло. Но жизнь готовила новые испытания.

Так как наш отец воевал, они и в нас увидели врагов. Через какое-то время они вернулись за нами.

«Она закрывала мне рот, чтобы они не услышали мой плачь»

Когда убийцы вернулись, мой брат спрятался, а мама взяла меня на руки и убежала в лес. Нам повезло, что наш дом в деревне находился недалеко от леса. Они увидели, что она убегает и пошли за ней.

Мама говорит, что она бежала так быстро, что даже не заметила, что перепрыгнула метровый забор. Ей удалось спрятаться в какой-то яме. Она закрывала мне рот, чтобы они не услышали мой плачь.

Они так и не нашли нас в тот день, но они сожгли наш дом вместе с нашими вещами, и мы остались ни с чем. Сутки мы провели в этом лесу. Когда нас начали искать, мама слышала голос зовущей ее бабушки, но она ей не отвечала, потому что ей казалось, что вместе с бабушкой придут и убийцы.

«Она должна была быть сильной — иначе никак»

Война продолжалась, и мы жили у наших знакомых. Мама пыталась что-то продавать, чтобы прокормить нас. Она покупала у какой-то бабушки сыр, а потом перепродавала его. Так мы выживали.

Когда закончилась война, всем казалось, что начинается новая жизнь, но это были всего лишь иллюзии. Не было моего отца. Не было моего дедушки. И нашу семью ожидал еще один удар.

Брат моей мамы помогал разгружать оставшиеся после войны гранаты. Перебирая оружие, он случайно взял гранату, которая взорвалась в его руках, а вместе с этим сдетонировали и все остальные гранаты. Конечно, дядя погиб.

Это было еще одно потрясение для всех. Мама говорит, что ей вообще не хотелось жить. Но она смотрела на нас с братом и понимала, что у нас кроме нее нет никого. Она должна была быть сильной — иначе никак.

«Каждый выживал как мог»

В Абхазии до сих пор жизнь людей делиться на «до» и «после» войны. Живя после войны, ты не знаешь куда тебе идти. Привычные тебе улицы и дома стоят в руинах, нет людей, которых ты привык встречать гуляя по улице, да и ты уже другой, и больше никогда не будет все как прежде.

Послевоенное время в Абхазии было очень тяжелым. Мама, бабушка и мы с братом были без дома, вещей и документов. Есть и одевать было нечего. Если бы не гуманитарная помощь разных международных организаций, многие бы просто умерли с голоду. Работы естественно не было, каждый выживал как мог.

Я часто вспоминаю разные ситуации из детства. Например, когда мне хотелось какую-то игрушку или еды, а мама не могла мне это купить. Помню, мне было лет шесть, когда появились первые куклы Барби в Абхазии. Я просила маму купить мне такую куклу, а у нее просто не было денег. Мне было обидно.

Конечно, вспоминаю это все с улыбкой, но маленькая обида все же осталась в моем сердце. Сейчас прошу прощения у мамы, что тогда так настойчиво просила. Ей ведь было гораздо больнее, ведь она не могла дать ребенку то, чего он просил.

«До сих пор в моей душе живет огромная обида»

Несмотря на все трудности, мама смогла нас вырастить и дать нам все, что было в ее силах. Сегодня мы с братом самодостаточные личности и можем позволить себе то, чего не могли раньше. Я люблю путешествовать и познавать этот мир. Могу даже позволить купить целый дом этих кукол Барби.

Я вышла замуж. Казалось бы, все как в сказке, но до сих пор в моей душе живет огромная обида на эту войну. На своей свадьбе я думала о том, почему рядом со мной не было папы, который увидел бы меня в свадебном платье.

Я представляю, что он смотрит на меня сверху и радуется моим достижениям. Но боль осталась, потому что уже никогда ничего не изменить. Меня могут понять только дети войны, которые оказались в такой же ситуации, как и я. Каждое воспоминание о войне вызывает у меня слезы.

Часто задаюсь вопросом: А что, если бы всего этого не было? Ведь мы бы могли жить другой жизнью, рядом с нами был бы мой папа. А я его так сильно люблю. Возможно, я не стала бы журналисткой и не интересовалась бы конфликтологией. Все действительно могло сложиться по-другому. Но увы.

«Сколько сломанных судеб»

Я не националистка. Считаю, что и среди грузин есть нормальные люди, ведь адекватный человек не пойдет убивать своего соседа только из-за нации. Но лишь одна мысль о том, что где-то там на грузинской земле ходят убийцы моих родных, порождает во мне неимоверную злость.

Если бы я их встретила, наверное, у меня бы не дрогнула рука их убить. Они не заслуживают прощения. Сколько сломанных судеб, сколько унесенных жизней — этого мы не забудем никогда!

Как бы я не пыталась, я не могу простить этих людей. Ведь они лишили меня счастья вырасти в полноценной семье. Они отняли жизнь моего отца, а вместе с ней и навсегда изменили мою.

[Читайте голос из Грузии: «Не держу зла на абхазов»]