Женщины в Грузии часто обделены правом голоса. Их мнения, мечты, стремления и достижения часто зациклены и вращаются вокруг мужчин. Проект «Женщины Грузии» дает героиням возможность высказаться и рассказать обо всем своими словами. Мы собрали 150 различных историй со всей страны. На протяжение нескольких месяцев OC Media будет публиковать их на английском и русском языках. Ниже о себе рассказывает Венера Марткоплишвили.

В 14 лет я вышла замуж, как говорится, по любви. Не знаю, о чем только думала, ведь тогда я еще училась в 8 классе. Я из Дедоплисцкаро, а он — цыган из Гурджаани, но тогда работал в моем городе. Там мы и познакомились и вскоре уехали, хотя позже родители меня вернули. Я не хотела домой, но родители сказали, чтоб я сначала закончила школу, а потом выходила замуж. Они разрешили мужу изредка меня навещать. Как только я закончила 8 класс, снова уехала с ним.

После я четыре года училась на бухгалтера в техникуме Лагодехи. Мы там снимали квартиру, но часто ездили туда-сюда, поэтому еле окончила его. Затем поступила на заочное отделение экономического факультета Политехнического университета. Это было тяжелое время, но как-то справилась с этим. Нас в семье семь братьев и сестер и все с высшим образованием, поэтому я тоже хотела. Муж не был против. Одновременно с учебой, я торговала — мне же нужны были деньги на дорогу и каждодневные траты. Я нигде не работала. Семья мужа была против. Мне можно было попрошайничать, гадать или торговать, чтобы хоть что-то зарабатывать. Против учебы они ничего не имели, но для женщин в цыганских общинах работать позорно.  

Через три дня после покупки дома, муж бросил меня ради четвертой жены.

С мужем мы прожили 13 лет и у нас четверо детей. За всю совместную жизнь он четыре раза объявлял о помолвке с другими. Я жила с его родителями, а он возвращался домой, когда эти женщины надоедали ему. У цыган принято иметь по несколько жен. Я же грузинка и не могу делить дом и мужа с другими.

В 1991-1992 гг., во время правления Гамсахурдиа, цыган начали выгонять из Грузии. Правда, мне сказали, что я могу остаться, так как была грузинской, но решила поехать вслед за мужем. Мы загрузили в трейлер все, что мне досталось от родителей — будь то кровать или матрас — и уехали в Россию. Какое-то время мы снимали квартиру, после стало совсем туго и мы перебрались в Чечню. Постепенно прощались со своими вещами, так как просто не могли везде их переносить. Из Чечни мы переехали в Баку, оттуда в Кировабад, а затем оказались в Цнори (Грузия), где жили мои сестры. Приехали мы туда с машиной и одной палаткой, больше у нас ничего не было. Зато смогли продать эту машину и купить там дом. Хотя на третий день муж ушел к четвертой жене, у них даже ребенок родился и за последующие три года, я его ни разу не видела.  

Узнав, что я мать одиночка, мужчины — цыгане и грузины — сильно на меня давили и уговаривали снова выйти замуж. У моего второго мужа было двое детей, которых мы вместе воспитали с нашей общей дочкой. Всего у меня пятеро детей.  

Они били меня каждый раз, как я смела заговорить.

Мне пришлось пройти через ужасную кочевую жизнь. Ни одна грузинка не смогла бы пережить то, что произошло со мной. Мои родители постоянно просили вернуться пока не родился ребенок, бросить все и снова зажить нормальной жизнью. Но я любила своего мужа и в тоже время думала о том, что скажут люди. В общем, то ли не посмела, то ли не хотела. Хотя через такой ужас пришлось пройти… меня били — муж, свекор, золовка, если я смела и слова лишнего сболтнуть.

У цыган абсолютно за все отвечает женщина. С утра до вечера она должна зарабатывать деньги. Вечером, приходя домой, готовить еду, рубить дрова, приносить воду. Не могу припомнить, чтобы хотя бы раз за водой отправился кто-то из моих мужей. Сама не понимаю, как смогла с этим справиться. Второй муж любил выпивать с друзьями, за которыми постоянно следовали драки. Честное слово, они доводили меня до такой степени, что я сама готова была избить этих мужчин. Свекровь и золовки были не лучше, просто не знаю, что это были за люди. Они довели меня до такой степени, что я перестал им уступать в чем-либо. Да, мне пришлось стать сильнее и защитить себя.

Они связывались со мной, потому что доверяли.

В 2009 году в нашу деревню приехала одна организация, которая начала устраивать в школы Дедоплисцкаро детей цыган, а я им помогала так как знала грузинский. После чего Гиорги Сордия предложил мне пройти тренинг в Тбилиси, за которым последовал и Союз цыган Кахетии «Рома», который я основала.  

Из родного города ничего не получалось делать, поэтому я сняла квартиру в Тбилиси и начала работать — связывалась с организациями и людьми, которые могли мне помочь. Сейчас я являюсь членом Совета по правам меньшинств в Офисе народного защитника, где занимаюсь проблемами цыган и осуществляю проекты с моей организацией.   

Цыгане начали мне доверять после создания Союза и как только начали воплощать проекты. Я работаю в Гачиани, Телави, западной Грузии. Помогаю жителям общины получать паспорта, отправлять детей учиться, консультирую по вопросам коммуникации с различными структурами и подготовки документов. В общем, я с ними везде и при первой необходимости они всегда связываются со мной, потому что доверяют. Например, когда им звонили с телевидения или из организаций, они боялись и даже близко их не подпускали. Но теперь, если я их предупрежу или сама вместе с ними прихожу, то все в порядке. Они даже звонят мне и спрашивают стоит ли им встречаться с кем-то, кто хочет с ними пообщаться. И только, если я даю добро, они разрешают им снимать.

Они становятся жертвами с первого дня замужества.

В отличии от грузинок, цыганки живут во много раз хуже. Мне их ужасно жаль, так как на себе все испытала. Поэтому также работаю над вопросами насилия и дискриминации женщин в цыганских общинах. Часто мне лично приходилось вызывать полицию и сопровождать женщин в суде.

Девочек в 13-14 лет уже выдают замуж, даже не спросив их мнения. Можете представить, о какой жизни может идти речь после этого? Они становятся жертвами насилия с первого дня замужества. Иногда им приходится вступать в брак с пожилым человеком, которого никогда не полюбят и страдают всю жизнь. Это же еще нарушение прав детей, когда несовершеннолетних выдают замуж, не так ли?

Девушку ведут к определенной женщине, которая проводит дефлорацию.

Иногда случается, что мальчик наоборот младше — 13 лет, а девушка старше — 15 лет. Зачастую этот 13-летний ребенок не может вступать в сексуальные отношения с девушкой... Поэтому, если в первую ночь не происходит полового сношения, девушку ведут к определенной женщине, которая проводит дефлорацию. Понимаете, о каком насилии идет речь? Какая жизнь после этого должна быть у женщины?

Об этом должны знать, потому что эти преступления до сих происходят в цыганских общинах! С моими дочерьми поступили также, я просто не смогла ничего сделать, муж бы меня просто убил. После создания организации я начала поднимать эту тему в общинах, объясняла, что так нельзя поступать. У меня не получилось защитить своих детей, но возможно смогу оградить внуков от этого.  

Я рада, что после принятия закона о ранних браках и после распространения информации о первых оштрафованных, люди начали бояться. Например, два месяца назад мальчик похитил девушки и, можете представить, пальцем ее не тронул. А другая 14-летняя девушка из Гачиани хоть и обручилась, но до 18 лет не собирается выходить замуж. Пусть будет хоть так, а при наступлении совершеннолетия пусть выходит или нет — это уже ей решать. У закона есть сила и я безумно рада видеть его результаты.