Согласно чеченской традиции, женщина после развода не может вернуться в родительский дом с её детьми, так как дети «принадлежат» мужчине, и за них отвечает он или его семья. Джамиля (имя изменено) поделилась с OC Media своей историей.

«Мой бывший муж, отец моих детей, работал в строительной компании, часто выезжал в другие города. В очередной командировке он с кем-то познакомился. Уехал и больше не вернулся. Я осталась с двумя детьми. Мы жили с его бабушкой и дедушкой». 

«Я ждала его ровно год. Тогда, в начале 1990-х, [у нас] не было телефонов, я не могла до него дозвониться, поехать, разобраться, как-то исправить ситуацию». 

«На тот момент у меня не было образования, потому что после школы поступить в университет мне не удалось, а к 19 годам я вышла замуж. Мать сказала, что братья не позволят мне с детьми возвращаться домой». 

«Я ушла, потому что знала, что если я там останусь, я ничего не достигну. Думала: уйду, поступлю в университет, найду работу, куплю квартиру, заберу детей. Но всё затянулось».

«Мой отец оставил завещание: «Если дети останутся без отца (например, он умрет или попадет в тюрьму), тогда пусть моя дочь забирает детей и воспитывает их в моем доме. При других обстоятельствах (например, если зять женится на другой или уйдет из семьи) – ни в коем случае». Отец написал, что не простит, если мои братья не проконтролируют эту ситуацию».

«Ты не уйдёшь, когда я усну?»

«Я укладывала мальчика на дневной сон, девочку планировала взять с собой. Как сегодня, помню: укладываю сына, а он всё время отвлекается, задает вопросы. Он вёл себя так, будто все чувствовал». 

«Спросил меня: «А ты не уйдёшь, когда я усну?» Я ответила: «Нет, не уйду». Он повернулся и заснул, а я взяла девочку и ушла к родителям». 

«Через пару дней я очень пожалела, что не забрала его, так по нему страдала».

«Через две недели братья передали мне через нашу маму, что я должна либо вернуться в семью бывшего мужа, либо вернуть им девочку, потому что она «не наша», она «чужая». «Нести за нее ответственность мы не можем»».

«Они оказывали на меня психологическое давление. Постоянно говорили, что это не наши дети, что они не несут за них ответственности, дети чужие. И постоянно напоминали, что таково было последнее желание отца, чтобы дети не возвращались». 

«В тот момент я сама была без работы, на иждивении матери и старших братьев, и плюс эти слова... В конце концов, меня заставили это сделать».

«Я часто бегала в дом бывшего мужа повидаться с детьми, но его родные мне не разрешали. Я надеялась, что ради маленьких детей они примут меня, но нет».

«Кого только я не отправляла туда на переговоры: уважаемых людей из нашего села, старейшин, муллу. Умоляла их дать мне увидеться с детьми. Но каждый раз ответ был один: «Раз она их бросила, ушла, это наши дети. Она теперь им никто, мы сами воспитаем своих детей»».

«За всё это время мне неоднократно звонила дочка, просила, чтобы я написала отказ от них. Бабушка мужа и другие его родственники заставляли её говорить это, внушали им, что они мне не нужны: «Она вас бросила, ушла». Дети уже сами боялись со мной встречаться». 

«Свекровь подделала документы и за меня написала отказ от детей. Она оформила опекунство над детьми и получала за это деньги. Я ей сказала: «Мне не нужны эти деньги. Просто детей мне верните». Она ответила: «Нет. Когда они станут совершеннолетними, то вернутся, если захотят»».

«Я жила с мамой и с младшим братом. Чтобы заработать хоть какую-то копейку, я продавала на рынке яблоки-груши, собирала металл, алюминий, сдавала. На вырученные деньги хотела хоть какие-то игрушки купить детям, хоть какую-то одежду. Но каждый раз та сторона ничего у меня не принимала».

«Многие женщины в Чечне хотят отказатся от этой традиции»

«Это редкость — здравомыслящие родители, [которые], разводясь, не спекулируют детьми и позволяют матери после развода общаться с ними. Чаще всего [муж и его родственники] говорят: ушла – всё. Детей всегда настраивают против матерей: внушают, что мама плохая, она их бросила». 

«Потом этот разведённый мужчина женится, приводит в дом новую жену, а дети от первого брака становятся изгоями. Потом уже и мачеха их ненавидит, настраивает против матери, отца настраивает против детей».

«Я уверена, что многие женщины в Чечне хотят отказатся от этой традиции. Но не думаю, что что-то поменяется, учитывая ситуацию в республике в данный момент. [Вместо этого] там создана специальная комиссия, которая следит за тем, чтобы семьи не разводились». 

«Возможно, если бы родственники женщин их поддерживали, то дети оставались бы с матерью. Но часто родственники женщин считают, что при разводе дети становятся чужими и должны остаться в другой семье».

«Из-за этой традиции женщины часто не могут уйти от мужа-тирана, потому что останутся без детей. Мужчины пользуются тем, что женщина уязвима в этой ситуации. В некоторых семьях доходит до рукоприкладства. Над беззащитными женщинами, у которых нет родственников-мужчин, часто издеваются».

«Вкалывала, как могла»

«Когда началась война, моих детей куда-то вывезли. Сколько я их искала! Мне никто не говорил, где они, живы ли. Через третьи-четвертые руки мне удалось выяснить, что детей моих увезли в сторону Дагестана, они живы, и у них всё хорошо».

«Потом я поступила в институт на заочное отделение и уехала в Грозный. Там я работала в школе, преподавала чеченский язык и литературу. Мне приходилось лазить по заброшенным садам-огородам тех, кто уехал из Чечни из-за войны: урожай пропадал, а зарплату месяцами не платили. Я собирала абрикосы и [вишню] шпанку и продавала это. Вкалывала, как могла».

«После войны я почувствовала, что у меня уже есть силы и возможность забрать двоих детей и тянуть их самостоятельно. Я приехала в село за детьми, снова пришла в их дом, но детей они мне так и не отдали». 

«Я вновь увидела свою дочь, только [спустя 13 лет], когда ей уже исполнилось 18 лет. Умерла моя мама, в день похорон пришли родственники бывшего мужа и привели ко мне дочь. Но в тот день я так переживала из-за смерти мамы, что не ощутила счастья от долгожданной встречи с дочкой».

«Сыну было 14 лет, когда он впервые мне позвонил. Он сам проявил желание общаться со мной».

«Я достигла всего»

«Долгое время я обижалась на своего отца, который оставил такое завещание. И на братьев моих тоже была обида. Мы с сестрой часто говорим об этом. Сейчас она говорит: «Боже мой, куда я смотрела? Почему я позволила им так с тобой поступить?»»

«Сегодня у меня с моими детьми прекрасные отношения. Мне 48 лет, я достигла всего: я финансово независима, смогла купить своим детям жильё, сыну – машину». 

«У детей уже свои семьи, и я делаю всё, чтобы они не разводились и вместе воспитывали своих детей». 

«У меня до сих пор обида на родственников моего бывшего мужа. [Я покинула Чечню в начале 2000-х], и когда приезжаю в родное село, я с ними не встречаюсь, а если встречаюсь, то даже не здороваюсь. Для меня это совершенно чужие люди».

«У меня не было прогулок с детьми, когда они были маленькими. Мы не обедали вместе за семейным столом, я не ходила с ними в кафе, я не готовила своих детей к школе, не была на их последнем звонке. Я многое упустила, и никогда себе этого не прощу».

«Недавно в фейсбуке был пост: «Если бы вам осталось жить пять минут, кому бы вы позвонили?» Первое, что пришло мне в голову: я бы позвонила своему сыну и попросила бы у него прощения за то, что много лет назад, когда он повернулся ко мне и, глядя в глаза, спросил: «Ты не уйдёшь, когда я усну?», я обманула его и ушла. Об этом я сожалею больше всего».

Подпишитесь на наш Телеграм-канал и читайте подробные новости с Кавказа!