Травма — это часть национальной идентичности в Азербайджане. Сегодня эта травма подпитывает войну и заглушает голоса за мир. Но потенциальные миротворцы, как бы трудно это ни было, должны сострадать этой травме и бороться с ней, оставаясь верными своим принципам.

Недавняя эскалация конфликта в Нагорном Карабахе с абсолютной ясностью продемонстрировала глубину исторической травмы в азербайджанском обществе.

Сломанное и разделённое общество внезапно консолидировалось силой военных действий. Правительство, оппозиция и деполитизированное большинство теперь придерживаются одного и того же доминирующего нарратива о национальном долге вернуть стране утраченные земли.

Между тем голоса, призывающие к миру, маргинализированы как никогда.

Первые проблески этого явления мы увидели в июле во время стычек на границе между двумя странами.

[Читайте подробности: Третий день боёв в Нагорном Карабахе]

В представлении азербайджанской общественности Армения — довольно слабый враг, зависящий от России. Однако в июле бои с Арменией закончились большой потерей — был убит генерал-майор Полад Гашимов. Это была первая потеря такого высокопоставленного офицера с момента подписания режима прекращения огня в 1994 году.

Несмотря на подавление оппозиции и строгие правила продолжающейся изоляции из–за COVID-19 с обязательным социальным дистанцированием и ограничением гражданских свобод, эта новость вызвала ярость у общественности Азербайджана. В течение суток после смерти Гашимова десятки тысяч протестующих хлынули в центр Баку, организовав массовый и беспрецедентный провоенный митинг.

Некоторые протестующие даже ворвались в парламент Азербайджана и повредили предметы обстановки в здании, прежде чем полиция разогнала их.

[Читайте подробности: Мнение | Азербайджанский народ пробуждается с яростью]

Это было материальным проявлением той изначальной травмы, которую нанесла постсоветской азербайджанской идентичности потеря Нагорного Карабаха. На этой утрате была построена вся национальная идентичность страны, и поэтому каждая эскалация конфликта вызывает у общественности надежду на возвращение потерянных земель.

Это доминирующий нарратив, лежащий в основе современного Азербайджана.

Логика доминирующего нарратива проста: Нагорный Карабах был исконной частью Азербайджана, и Армения украла его с помощью России. Согласно этой логике, война за Нагорный Карабах обязательно является освободительной, а не оккупационной войной, как её понимают нынешние жители региона.

Альтернативные нарративы, такие как мирное разрешение конфликта и долгосрочный диалог, считаясь неэффективными и вводящими в заблуждение, были исключены из общественного обсуждения. После кратковременной оттепели после революции 2018 года отношения между двумя странами снова охладились после посещения Нагорного Карабаха премьер-министром Армении, во время которого он призвал к объединению Армении и Нагорного Карабаха.

Монополизация всего дискурса доминирующим нарративом означает, что, по крайней мере, с психологической точки зрения, Азербайджан был уже давно готов начать войну.

Иллюзия миростроительства

После июльских перестрелок и столкновений между этническими армянами и азербайджанцами за рубежом появилась новая мирная инициатива. Десятки прогрессивных азербайджанцев и армян, в основном проживающих в западных странах, призывали к миру и диалогу. Это не было новым явлением — призывы подобного характера появлялись ранее, в 2014 году.

Примечательно, что как в 2014, так и в 2019 году призывы к миру в основном подписывали люди, проживавшие за пределами Армении и Азербайджана. Они добились немногого, и такое бессилие никого не должно удивлять.

Подобные инициативы всегда были незаметны в Азербайджане. Например, ориентированные на молодёжь мирные проекты, обычно финансируемые европейскими учреждениями, привлекали только определённые круги молодёжи, несомненно прогрессивные, но это всегда были одни и те же люди с определёнными привилегиями — англоговорящие, открытые и с устоявшимися антивоенными взглядами.

Инициативы мира и диалога никогда не доходили до более широкой аудитории. И, скорее всего, это никогда не было целью организаторов — они должны были иметь дело с существующим авторитарным режимом и в результате следовали мягкой и деполитизированной повестке, без каких-либо конкретных предложений, избегая прямой критики государственной политики.

Идея одного из таких проектов заключалась в том, чтобы участники отправляли письма другой стороне — от азербайджанца читателю, участвующему в том же проекте в Армении. Когда я посмотрел на имена отправителей, я узнал большинство авторов — я знал их лично.

Но, несмотря на поток писем от этих людей, предполагаемый «священный» долг нации не оспаривался ни оппозицией, ни более широким гражданским обществом. Это связано с тем, что такие проекты достигли своих целей только на бумаге, а их послания оставались неуслышанными более широкой, довольно скептически настроенной аудиторией обычных людей.

Тем не менее в предыдущие годы те из нас, кто выступал за мир, не осознавали, насколько изолированы голоса, призывающие к миру. Только после националистической эйфории, разразившейся во время и после столкновений в Нагорном Карабахе в апреле 2016 года, мы были шокированы, осознав, насколько мы в действительности изолированы от остальной страны.

Но те немногие, кто пережил 2016 год и не сдался, теперь мудрее. Нас не шокирует то, что оппозиция теперь открыто поддерживает президента, которого они в другое время называли тираном. Нас не удивляет, что бывшие политзаключенные и те, кто пострадал от государственного насилия, теперь выражают своё восхищение последними выступлениями Ильхама Алиева. Нас не удивляет, что обычные люди проклинают нас.

Более того, буквально на днях кто-то спросил, были ли люди вроде нас рождены азербайджанской матерью.

Четыре года назад многие из нас были в смятении — мы спрашивали, как это возможно, что те, кто исповедует демократические ценности, так легко отвернулись от своих принципов?

Сегодня всё по-другому, теперь мы ожидаем крайней маргинализации и изоляции и готовы их терпеть — и мы будем делать это до тех пор, пока смертоносный национализм, охвативший стороны этого конфликта, не прекратится.

Эта травма останется с нами

После того, как 27 сентября в Азербайджане была объявлена ​​частичная военная мобилизация, в социальных сетях появились посты, повторяющие одни и те же слова: «вернуться живым».

Сотни из тех, кто родился через десять лет после начала конфликта, уже не с нами. Ещё больнее видеть списки с годами рождения солдат: 1999, 2000, 2001.

В отличие от 2016 года, сейчас обе стороны делают всё возможное, чтобы показывать ещё более шокирующие видео, а ленты соцсетей представляют собой нескончаемые изображения смерти. Даже если кто-то намеренно пытается избежать эти изображения, это невозможно.

Все мы являемся членами травмированных сообществ — и теперь мы снова получили ранения, наши старые травмы обнажены, и ежедневно наносятся новые травмы. Это порочный круг — боль прошлого подпитывает боль настоящего и будущего.

Этой травмы нельзя избежать. Она реальна, и мы должны научиться жить с ней.

Но, несмотря на конкретную реальность этой травмы, мы также должны понимать, что наши нынешние методы борьбы с ней не работают. Насилие только породит больше насилия. И «диалог», который формируется доминирующим нарративом и монополизируется государством, не принесёт мира между нашими странами, по крайней мере, в ближайшем будущем.

Мы должны требовать другого пути. Как бы тяжело это ни было.

Но также мы, противники войны, должны быть готовы к состраданию. Страдания обоих народов продлятся долго. И мы должны понимать страдания наших сообществ и поддержать их, неустанно работая во имя мира, даже если они отвергают нас.

Мы должны проявлять сострадание и терпение и помнить: эта травма остаётся с нами.

Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения редакции OC Media.