Колумнист "Даптара" - об обыденности домашнего насилия

..Бить он ее начал в первый же день. Даже в первую ночь. По лицу ударил. За что, почему – не спросила. И потом уже не спрашивала. Позже по лицу не бил, другие места выбирал. "Его друзья-силовики научили", – Ижа говорит о покойном муже с ровной улыбкой. – "Чтобы не видно было". И часто даже синяка не было, а в глазах темнело.

Бил ладонью, бил ремнем, бил мокрым полотенцем.

Сначала другой рукой рот зажимал, чтобы родители не услышали.

"Я быстро поняла, что нельзя кричать. В кармане халата носила веревку маленькую. Прикусывала ее зубами. А однажды он кошелек забыл. Я побежала за кошельком в комнату и задержалась. А  он меня в плечо кулаком – и тут соседка на площадку вышла. У нее лицо такое было. Мужчина серьезный, в костюме, жену бьет с размаху, а потом здоровается, как будто ничего не случилось".

Но ничего и не случилось. И не случалось. "Это семейные дела», – говорит Ижа. Свекор не знал, да он болел, умер быстро. А свекровь знала. Но молчала всегда. Не вмешивалась. “Однажды только сказала мне: "Ну, жену учить надо!" –хотя он не только меня бил. Сестру мог ударить свою. Но  мама его молчала. Говорила дочке: "Всех бьют!" –хотя ее саму муж пальцем не трогал”.

А про "всех бьют" Ижа знает и сама.

Всех бьют. Мать били. Тетку били.

Отец Ижи убил мать, когда старшей дочке было шесть. Всем сказали – с лестницы упала.

"Мы тогда в селе жили. Все знали, что он маму бил, даже участковый знал. Но в тюрьму он не сел. Переехал в Махачкалу к сестре – у той муж умер, а детей своих не было. Она нас растила. Нас он не бил, я вообще помню его только со стаканом. Кидал в нас иногда предметы тяжелые – вот у меня на шее след видишь? Это утюг швырнул. Еще слова говорил нехорошие всегда. Говорил – в 15 лет замуж продам, кто больше заплатит, пока не опозорили вы меня".

Отец умер через десять лет. От водки, говорит дочь.

"Мне было 14, Тавуне 16, а Фатиме – 11. И на похоронах мы втроем убегали посмеяться в сарай. Что он умер, и нас не продадут за деньги – радовались. Делали вид, что плачем и убегали. Но Тавус все равно рано выдали замуж. Она не хотела – жених старше на 15 лет, в Турции жил. А хорошо, что вышла – муж ее  не бил, сыновья хорошие".

Для Ижы, хромой от рожденья, жениха долго найти не могли.

"Тетка на меня уже рукой махнула. У нее тогда проблема была – Фатима. За ней одноклассник – аварец ухаживал. Тетка говорила: «Только кумык чтобы!» - и засватала ее после школы за дальнего родственника. А она же совсем не умела в селе жить, ей год был, когда мы переехали.  А а там коровы, куры. Мы ее два года не видели – пока муж на порог нам ее не положил".

Просто привез в покрывале и уехал домой.

Фатима весила сорок килограмм. Рука была сломана в двух местах. И не дышала почти.

"Я так удивилась. Я не знала, что сказать в ответ. И я не знала, куда пойти. И я знала, что всех бьют".

"В больницу положили ее. Врачи сказали, что туберкулез.  Тетка сказала, что она  умрет, готовили уже деньги на смерть. А к ней  стал этот Султан ходить, одноклассник который. И он ее лечил, лекарства покупал, продукты хорошие. В санаторий отправил потом специальный – а сам поехал к ее мужу. Побил его.  И тот дал развод. Сейчас хорошо у нее – в Краснодаре живет, дом большой, дочку родила. Нам не звонит почти. Вы меня не защитили, говорит".

А как защищать?

Всех бьют. Мать били. Тетку били.

И Ижу.

"Хуже всего было – когда полотенцем. Я в своей комнате всегда слышала, как он полотенце выжимает, у него руки такие огромные были. Выжмет почти досуха, дверь прикроет и бьет. По груди. По животу. Когда он уже болел и лежал без сил совсем, то щипал за грудь больно. Я даже подходить перестала близко – мать за ним ухаживала. Когда хоронили – я смеялась. Все сказали, что нервы".

Недавно Ижа женила единственного сына.

Мальчик был слабенький.

Битый полотенцем еще внутри.

Когда отец его умер, 12-тилетний сын спросил Ижу, почему она не ушла.

"Я так удивилась. Я не знала, что сказать в ответ. И я не знала, куда пойти. И я знала, что всех бьют".

Заира Абдуллаева