Become an OC Media Member

Support independent journalism in the Caucasus: Join today

Become a member

Голос из Месхетии | «В дождь или грозы мы продолжаем молиться»

25 января 2018
Гриша Беридзе (Дато Парулава /OC Media)

После разразившегося спора между христианами и мусульманами за развалины в деревне Мохе Адигенского района на юго-западе Грузии, правительство попыталось разрешить ситуацию, пообещав построить новую мечеть.

Мусульмане считают старое здание  мечетью, христиане верят, что оно построено на руинах церкви. Комиссия Мохе, которая должна была занять исследованием постройки, постановила, что она не принадлежит ни одной из сторон. Официально его считаются «оспариваемым зданием».

В течение почти двух лет мусульмане Мохе читают молитвы перед ним. Многие перебрались в новую, построенную правительством мечеть, но некоторые, в том числе 70-летний Гриша Беридзе уже вторую зиму неизменно ходят к оспариваемым развалинам.

(Дато Парулава /OC Media)

«Мы не могли не молиться»

Я переехал в Мохе в 1980 году. Тогда в деревне живи в основном христиане. У нас были хорошие отношения и соседство. То, что это  Джамех (мечеть) я понял сразу. Тогда она служила библиотекой и клубом. Но это были во время коммунистов, тогда все церкви и мечети были закрыты и ничего нельзя было поделать, говорит Беридзе.

[Читайте также: «Оспариваемое здание» в Мохе отгородили для консервации]

Каждую пятницу мусульмане собираются на молитву Джума-намаз. Молитвы должны читаться в мечети и мне там хотелось быть. В 2000 году мы попытались опечатать забор здания, но христиане были против. Я был очень расстроен, но не хотел конфликтовать, поэтому мы замолчали. Но не могли не молится, поэтому арендовали дом.

[В октябре 2014] пришли люди из Адигени и начали сносить [оспариваемое] здание. Они сказали, что выиграли тендер и собирались превратить его в клуб. Многие вышли на протест. Прибыла полиция из пяти районов как будто мы были вооружены. В тот день арестовали четырнадцать человек.

Комиссия должна была вынести решение в октябре 2016 года, поэтому полиция заперла все двери, чтобы люди не могли зайти внутрь. Полицейские ничего не объяснили, просто сказали, что действуют в рамках закона. Местные православные власти в то время заявили, что они были оскорблены молитвами мусульман в здании.

(Дато Парулава /OC Media)

«Он угрожал сломать мне ногу»

Молитвы должны проходить в чистом месте, но собаки, свиньи и коровы бродили по зданию. Мы все почистили и три дня читали молитвы. Но пришли они и запретили нам это делать. Я не знаю, что случилось. Вокруг здания они протянули желтую полицейскую ленту и в случае пересечения, нам грозил штраф. Мы больше не могли к нему подойти, поэтому начали молиться во дворе. Так продлилось полтора года.

Потом они отгородили его забором и мы поссорились. Архимандрит Николоз Гецадзе из Зарзмского монастыря угрожал сломать мне ногу, если вмешаюсь. Мне 70 лет, я стар. С тех пор я не лезу в это дело, не хочу конфликтовать.

[Читайте также: Мусульманам Мохе «угрожает православный лидер»]

У нас с христианами были прекрасные отношения. Мы равны, только религия разная. Теперь все изменилось и между нами вражда. Мы никому не причиняем вреда, просто молимся. Я не заинтересован в деньгах или бизнесе. Я должен быть честен перед Богом. Но они не хотят, чтобы мы там молились, не понимаю, что не так?

«Вот где я буду молиться»

Комиссия Мохе не смогла принять решение и дать ответы на наши вопросы. Они просто построили новый Джамех, о котором мы не просили.

Я приведу пример: моя мама умерла, когда мне было 10 лет. Отец второй раз женился, но мачеха не могла заменить мне мать. Даже если бы он женился на пяти женщинах, ни одна не смогла быть встать на ее место. То же самое и со зданием: ни одна новая мечеть не сможет заменить эту. Это историческое и культурное здание. И мы это утверждаем.

Администрация мусульман Грузии никогда не была на нашей стороне. Их заявления были в пользу правительства. Они построили новую мечеть, чтобы избавится от нас, заставить отказаться от нашего здания. Но меня это не волнует. Смысл идти в новую мечеть? Мы должны были быть вовлечены в ее постройку и стать ее частью. Но никто нас не позвал, я был зол.

В дождь или грозы я буду здесь. Я запутался, но пока его судьба не определена, как и все эти полтора года я буду здесь молиться.