Жилищный кризис оказался в центре общественного внимания после того, как мэрия Тбилиси недавно снесла самовольные постройки. Однако проблема бездомности в Грузии остаётся нерешённой на протяжении десятилетий. Нугзар Чхаидзе проводит дни перед продуктовым магазином, а ночи — в самых разных местах. Он рассказал OC Media о бездомности длиной в двадцать лет.

«Я бездомный с 2000 года, после того, как банк отобрал квартиру. Я работал в сфере связи и телефонных коммуникаций 21 год, поэтому у меня был небольшой офис, в котором я и спал семь лет. Но в 2007 году меня уволили, и с тех пор я сплю в самых разных местах, но в основном без крыши над головой».

«Первые полгода я провёл на кладбище Петре-Павле, недалеко от станции метро 300 Арагвели. Помню, как однажды ранним утром женщина, работавшая там, проходила между могилами. Она увидела меня и закричала от ужаса».

«Позже она принесла мне матрас, одеяло и простыни. Там я начал выполнять небольшую работу — иногда могильщик звал меня на помощь в обмен на еду и питьё, я выполнял небольшие поручения».

«Ещё девять месяцев я спал на кладбище у озера Лиси. Там тоже помогал в содержании кладбища в обмен на дрова и прочую мелочёвку. Я отпугивал мародёров, кравших вещи с могил, и пил вино, оставшееся после похорон. Днём я ходил на озеро Лиси и иногда ловил рыбу, этим и развлекался».

«В перерывах между ночёвками на кладбищах, я также жил в монастырях. Хранитель одного из кладбищ познакомил меня со священником, который дал мне тёплую одежду и пригласил жить в монастырь подальше от города, куда я и поехал. Атмосфера была такой мирной, такой благодатной. Но я испытывал ностальгию по Тбилиси и попросил у святого отца денег, чтобы вернуться в столицу. Я ушёл и с тех пор живу здесь, в этой помойке».

«Последние шесть лет я живу здесь, на ступеньках этого магазина. За это время магазин менялся раз пять, и я знал каждого менеджера, каждого продавца и каждого охранника — я даже пил с ними на заднем дворе. И не только здесь, я знаю людей во многих магазинах по всему городу».

«Если вы войдёте в магазин и спросите Бабу [дедушку] — они скажут вам что-то вроде «он был здесь только что». Иногда ночую в беседке, иногда в подземном переходе. Я стал бесчувственным, как робот, иногда даже на снегу не чувствую холода. Надо терпеть. Я держусь за жизнь изо всех сил, больше ничего не остаётся».

«Около четырёх лет назад я пошёл в канцелярию правительства в Тбилиси и написал обращение. Я хотел работать, мне хотелось получить убежище. Мне позвонили и спросили, почему я оставил [в бланке] поле специальности пустым. Какое это имеет отношение к моим проблемам? Из этого ничего не вышло».

«Агентство социальных услуг посоветовало мне найти, по крайней мере, какую-то крышу над головой, чтобы они могли прийти и провести оценку. У меня была небольшая деревянная хижина, куда они приходили трижды, но опять же ничего не случилось».

«Когда я потерял удостоверение личности, то пошёл в Дом Юстиции за новым, они спросили адрес. Я сказал, что бездомный, но так они не могли сделать удостоверение, поэтому я назвал им адрес магазина, на ступеньках которого я сижу. Вот как я зарегистрирован по сей день».

Охранник больницы сказал: «Вот, пришёл он, как в гостиницу»

«[Люди] легко обещают, но редко выполняют обещания. Однажды кто-то остановился перед магазином и сказал: «Бабу, у меня есть для тебя работа, если тебе она нужна». Я ответил, что сделаю всё, но попросил не давать обещаний. «Если вы дадите обещание, будьте верны ему», — сказал я. Он так и сделал, но, разумеется, больше не вернулся».

«Сейчас меня мало что пугает. Комендантского часа я тоже не боюсь. Полиция меня не проверяет, а даже если и проверяет, я знаю всех в отделениях Сабуртало, Ваке и Дидубе. Я даже помогаю им, когда это необходимо».

«В этом году я, например, нашёл мёртвого человека. Он жил в том же заброшенном здании, что и я, а меня не было там несколько дней. Когда я вернулся, он лежал с разбитой камнем головой. Я немедленно позвонил в полицию. Оказалось, он был мёртв уже пять дней. Теперь, когда я пью, я поминаю и его».

«Я не боюсь смерти. Я пью каждый день в течение многих лет. Я просто очень устал. Если заболею вирусом, то просто умру, и на этом всё закончится. Некоторое время назад я упал и повредил голову. Девочки из магазина помогли мне смыть кровь, потом я вызвал скорую помощь».

«Когда меня привезли, охранник больницы сказал: «Вот, пришёл он, как в гостиницу». Я не сержусь на них, я за эти годы побывал во многих больницах. Я также был в двух психиатрических лечебницах, у меня простая форма шизофрении. Я перенёс всякое. Не спрашивайте меня о сложных вещах, спрашивайте о хорошем. Если ты теряешь надежду, ты теряешь себя».

«Лучшее чувство, это когда ты просыпаешься и видишь восход солнца – и знаешь, что Бог дал тебе ещё один день. В этом моя радость».

«Если дочь узнает, [что я живу на улице], она отречётся от меня»

«Семья? Нет, я не могу пойти к ним сейчас. Моя дочь живёт в Хашури с мужем и тремя внуками. Я видел их в прошлом году. Она думает, что я живу на съёмной квартире в Тбилиси и работаю. Иногда я посылаю ей деньги, но никогда не говорю о том, что живу на улице. Если она узнает, она отречётся от меня, я просто знаю это».

«Я не разговаривал с женой много лет. Она отвернулась от меня, когда я больше всего в ней нуждался, поэтому сейчас я даже не хочу смотреть в её сторону. Когда я жил в хижине, со мной была милая женщина. У неё была квартира где-то на окраине города, потом она продала её, а деньги отдала детям. Однако я не знаю, что с ней теперь стало. Но я точно могу вам сказать, если бы у меня была крыша над головой, я бы снова создал семью. По моему опыту, я знаю многих людей, у которых есть, где жить, но они не могут туда вернуться, потому что провинились в чём-то».

«Самое ценное — всегда оставаться гуманным, что бы ни случилось. Знай себе цену, помогай другим. Иногда люди дают мне слишком много еды, и я отдаю её другим. У меня в кармане всегда есть 12–13 лари (3,70–4 доллара США на декабрь 2020), и этого мне достаточно, чтобы купить то, что мне нужно. Как бы вы не жили, живите для себя, не вредите другим. Не кидайтесь в людей камнями, дайте им выпить воды».

«Новогодние праздники? Не знаю, может быть буду пить прямо здесь, на этой скамейке. Я никогда не знаю, где окажусь. Не загадываю на будущее».

_____________________________________________________________________

Статья была подготовлена при поддержке регионального бюро Фонда Фридриха Эберта (Friedrich-Ebert-Stiftung) на Южном Кавказе. Все высказанные мнения и терминология выбраны самим автором и могут не отражать точку зрения Фонда или редакции OC Media.

Мы в соцсетях: ВКонтакте, Телеграм, Одноклассники, Instagram, Facebook. Подпишитесь и читайте подробные новости с Кавказа!